Зал с какой-то символикой… Может, это и не в замке вовсе? Или все-таки в нем?
Двенадцать посвященных и избранных мужей… Но, кроме сэра Карибальди никого здесь не было. Что если она просто поддалась розыгрышу или стала жертвой полоумного негодяя?..
Двенадцать чистых девушек… Вот теперь точно, она просто зачиталась. Книги всегда волновали ее больше обычного…
— А как же мы? Ты про нас забыла, — за спиной Катарины раздался уже знакомый голосок Ясмины.
— А вы — просто воспаленная фантазия, — выкрикнула со злости девушка, оглядываясь и выставляя вперед руку с указательным пальцем.
И в тот же момент Ясмина, сраженная некой силой, отлетела и ударилась о стеллаж с книгами, совершенно физически застонав.
— Что ты делаешь? — взвизгнула дух. — Совсем ополоумела?
Катарина замерла. Часто моргая, смотрела на произошедшее и не понимала, что произошло.
— Мисс Кабье, нужно контролировать свои силы, — упрекнула неизвестно откуда появившаяся призрак-женщина, седая и крючковатая.
— Вы кто? — хрипло спросила Катарина.
— Бабушка Ясмины, — вздохнула женщина, — в прошлом году умерла.
— Сколько же вас…
— По мере приближения даты и усиления твоего могущества нас будет для тебя все больше, — отозвалась она.
— А если я не хочу вас видеть? — всхлипнула Катарина.
— Не в твоей власти изменять ход времени.
— А в чьей это власти? И что в моей? — снова разозлилась мисс Кабье.
— Я не могу тебе ответить на твой вопрос, — пожала плечами бабушка Ясмины.
— А ваш хозяин может? — отважилась озвучить проскользнувшую мысль.
— Хранитель может многое, — снова кратко и непонятно.
— Хорошо, — постаралась успокоиться Катарина, — тогда я пожелала бы остаться одна. Это возможно?
— Как мисс будет угодно, — вежливо поклонилась старуха, забирая Ясмину. И через мгновение в библиотеке снова никого не было, кроме Катарины.
Было ли это хорошо для нее? Ведь снова мысли окружили и захватили в плен бедную девушку.
Сэр Карибальди ее использовал…
Лгал…
Помогал, чтобы использовать.
А она, как глупая девчонка, поддалась мужскому обаянию. Утонула в его глазах. Пошла на поводу несбыточной надежды…
Он — Хранитель. Потому не женат. И, наверное, его совсем не интересуют женщины. Он — потомок колдуна Шоуи. А кто она? Всего лишь источник необходимой в обряде энергии. Высосут и выбросят. Ее жизнь — иллюзии. Не было у нее жизни. Только ожидание момента спасения мира от темноты.
Катарина безвольно опустилась на пол и заплакала от отчаяния, поглотившего всю ее без остатка. Бессмысленность существования. Бессмысленность борьбы и желания жить. Бессмысленность…
А как же хотелось любить. Растворяться в сильных мужских объятьях. Чувствовать поддержку и заботу. Вместе растить детей, передавая им свою мудрость и любовь…
Она не жила. Только мучилась. Не любила. Лишь придумывала. Не была счастлива…
А теперь предстояло лишь смириться со своей Судьбой. Но кто ее написал такую? Почему? Почему именно она? Может, все-таки есть выход?..
Разве просто смириться со своей скорой и неизбежной смертью? Неосознанно мозг продолжает снова и снова искать выход, цепляться за любую мало-мальски возможную надежду, словно за последнюю соломинку — так мы устроены. И даже если выхода нет, сознание не перестает бороться за свое нормальное существование: мысленно отдаляет приближение роковой минуты, перестает верить в неизбежность, защищаясь иллюзиями, или просто меняет отношение к событию.
Несколько часов прошло, прежде чем Катарина, наконец, успокоилась. Поднялась с пола и вышла из библиотеки прочь. Царственным шагом проследовала в обеденный зал. И, заняв место во главе стола, громко позвонила в колокольчик.
Слуга, прибывший на зов, учтиво поклонился.
— Я голодна, — проговорила Катарина, казалось, совсем не своим голосом. — Накрывай.
Слуга снова поклонился и вышел.
А через несколько минут в распахнутые двери мальчики-подмастерья стали вносить разные кушанья. Запеченные овощи, покрытые блестящей аппетитной корочкой, дымились на серебряном блюде, инкрустированном яркими крупными агатами. В пузатой супнице вынесли похлебку с бараниной. Нарезка из свежих овощей особенно порадовала бы Катарину, если бы не ее теперешнее состояние. Не безразличие, нет. Скорее, острое ощущение власти и безнаказанности полностью поглотили ее в тот момент. Ведь перед смертью можно все, разве нет?
А для начала она должна хорошо пообедать. Так, чтобы не тяжело было, но вкусно, с удовольствием.
— Вино. Самое лучшее подай, — приказала слуге Катарина, предвкушая свой собственный восторг. Нужно обязательно порадоваться. Чтобы умереть счастливой.
Снова слуга учтиво поклонился, вернувшись через минуту с глиняной бутылкой, изысканно оплетенной засохшей виноградной лозой.
— Это лучшее? — недоверчиво и капризно переспросила Катарина. — Ваш хозяин его пьет?
— Он хранил его для особого случая, мисс, — улыбаясь, подтвердил слуга.
Катарина взяла бутыль в руки и безразлично повертела ее, ощупывая жесткие сплетения. Затем встала и принялась расхаживать по залу, осматриваясь.
Казалось, резкий звук разбившегося о стену сосуда, ничуть не удивил по-прежнему стоящего в учтивом поклоне слугу. Катарина же внимательно наблюдала, как ценный напиток растекается по старинной каменной кладке и будто стремится возвратиться обратно в глиняные осколки бутыли, опутанные некогда живыми и плодоносящими лозами.
— Принеси лучшего, — спокойно произнесла мисс Кабье.
— Как вам будет угодно, госпожа.
Его спокойствие разозлило Катарину. Интересно, сколько надо разлить вина, чтобы слуга хоть как-то проявил эмоции? Может, стоило этим поразвлечься? Она усмехнулась своей смелости. А вот сэр Карибальди вряд ли будет столь сдержан. Накричит? А она рассмеется ему прямо в лицо. Обзовет его бездушным чурбаном. Несчастным ключником.
И Катарина рассмеялась в голос.
— Это точно лучшее? — угрожающе спросила она, когда слуга наполнил ее кубок.
— Безусловно, — подтвердил он.
И Катарина осушила весь кубок, не отрывая взгляда от слуги. Молча присела за стол, ничего не сказав по поводу вкуса напитка. Слуга же наполнил кубок снова. Аккуратно положил на тарелку мисс свежие шарики черри, тушеные румяные колечки кабачков и несколько зажаренных кусочков нежного мяса горной птички сопуши.
— Неплохо, — сдержанно оценила Катарина необыкновенный вкус. — Принеси мне мороженое с клубникой. — Думала, что попросила несбыточного. Но через несколько минут слуга вернулся с небольшой серебряной вазочкой. Аккуратно поставил ее на стол. Шарик сливочного мороженого был усыпан четвертинками ягод клубники.
