Род человеческий постоянно развивается. Передовое меньшинство стремится вперед, не зная, ни куда оно движется, ни что нас ждет за поворотом. Оно бредет неуклюже, на ощупь. Оно полно сомнений. А в это время основная масса, состоящая из реакционеров, тянет человечество назад, будя в нем самые низменные инстинкты. Масса действует эффективно и совершенно уверена в себе.
Эсмеральда дергает ногами. Орландо стонет, когда ее колено попадает ему в живот.
Итак, я умру, не зная, что родители сделали с моим мозгом. Я никогда не пойму, что такое «Эксперимент номер двадцать четыре». Очень жаль.
— Я никогда не занималась любовью, а мы сейчас умрем. Расскажи мне, как это бывает, — шепчет девушка на ухо Киму, лежащему поперек ее тела.
— Что значит — как это?
— Акт телесного слияния.
— Ты думаешь, что сейчас подходящие время и место?
— Да.
Орландо, Эсмеральда, Шарль и Фетнат, лежащие в другом конце вагонетки, делают вид, что не слышат их разговора. Ким пытается найти нужные слова. Скрип вагонетки отвлекает его.
— Ты помнишь, как мы пробуждали пять чувств?
— Это то же самое?
— Нет, как раз не то же самое. Это как еще одно чувство. Как описать вкус сахара тому, кто ел лишь соленую пищу?
Даже скорее, как описать свет слепому? Что такое симфония для глухого?
— Так ты не можешь объяснить?
— Я могу попытаться, но у меня не получится. Ты помнишь, какое наслаждение ты испытала, когда была голодная и ела пирожное?
— Да.
С Шарлоттой.
— Но и это не совсем то.
Ким умолкает, а цифры на часах продолжают расти. На циферблате уже восемьдесят один процент.
— Честно говоря, я тебе соврал, — признается юноша. — У меня никогда не было подружки. Я только один раз занимался сексом. С проституткой.
— И что?
— Ты очень хочешь узнать?
— Да.
— Ничего особенного. Я так волновался, что у меня не встал.
Ким переводит дыхание.
— Я думаю, что в каком-то смысле я тоже девственник. Чтобы понять, как это бывает, нужно любить.
— Ну надо же! — усмехается Эсмерадьда. — Они невинны. В семнадцать лет. Оба.
— Как это прекрасно, — вздыхает Орландо, морщась от боли.
Вагонетка продолжает медленно катиться по рельсам.
— Ладно. Слушай. Я тебя ненавидел. Хотел убить. И спас тебе жизнь. Ты меня раздражала. Но сейчас, поскольку все уже, кажется, заканчивается, я должен сказать, что я тебя люблю. Поцелуй меня.
Минутное замешательство.
Эти слова произнес Фетнат Вад.
Он наклоняется, и Эсмеральда не возражает. Поцелуй оказывается долгим.
— Знаешь, Герцогиня, я всегда тайно любил тебя, — признается сенегалец, — но я был уверен в том, что ты создана для Орландо. И в том, что тебе не нравятся черные и старые. А я — и то, и другое. Ну, если ты понимаешь, что я хочу сказать…
— Какой же ты дурак. Я слишком застенчива, чтобы делать признания. Но я всегда была в тебя влюблена, Виконт.
— Как это трогательно, — говорит легионер, бледнея все больше и больше.
— Только поздновато, — с сожалением добавляет Ким.
— Понимание всегда приходит слишком поздно. Это проблема всего человечества. Только в старости, когда тело уже не слушается тебя, понимаешь, как надо жить с женщиной, — продолжает Орландо, морщась.
Кассандра чувствует отчаяние. Вероятность умереть уже достигла девяноста одного процента. Террористы давно покинули здание и рассаживаются по ожидающим их машинам.
— Это просто прогноз, — пытается успокоить девушку Ким. — Эта машинка просто спекулирует на чувствах. Ты любишь этимологию. Знаешь, что значит слово «спекуляция»?
Кассандра качает головой.
— Я нашел для тебя в компьютере.
Ким цитирует по памяти:
— Оно произошло от латинского слова «speculus», то есть «зеркало». Спекулировать на будущем — значит «смотреться в зеркало».
Зеркало.
Он прав. Он — гений.
Черт! Зеркало — это разгадка всего. Зеркало может и открыть мир во всей необъятности, и отразить лишь крохотную его часть.
Я помню один документальный фильм про детей и зеркало. Детей сажали в закрытую комнату, где лежали конфеты, и они брали лакомство без спросу. Но если в такой комнате находилось зеркало, три четверти детей… стащить конфету не решались.
Зеркало помогает нам осознать свой поступок.
— Спасибо, Маркиз.
Ким закрывает глаза и медленно приближает губы к губам девушки. Вдруг Эсмеральда кричит:
— Смотрите!
Она показывает на часы вероятности. Цифра уменьшилась до пятидесяти пяти процентов.
Но вагонетка продолжает ехать по рельсам. 53 %.
Они слышат лязг дробилки за массивными дверями.
Спасение близко, но мы этого не замечаем.
В этот момент появляется лис, он бежит вдоль рельсов и запрыгивает в вагонетку.
— Это Инь Ян! Они его не убили!
Пробабилис ошибся. Он счел появление еще одного живого существа шансом на спасение. Но это лис. Пробабилис не отличил его от человека.
Зверек пытается перекусить путы, но чрезвычайно прочные ремни не поддаются его клыкам.
Милый Инь Ян, он почувствовал, что нам нужна помощь. Он подключен к нашему сознанию. Он оставил свою самку, чтобы попытаться помочь нам.
Хотя лис и не может освободить пленников, цифры на часах продолжают медленно уменьшаться. 51 %.
Спасение приближается, но каким оно окажется?
Часы Кассандры показывают, что вероятность ее смерти составляет меньше пятидесяти процентов, но вагонетка по-прежнему едет прямо к дробилке.
Как мучительно ждать спасения неизвестно откуда! Я уже знаю страх перед приближающейся неведомой опасностью.
Теперь мне известно и противоположное чувство: ожидание надвигающегося спасения.
«Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 48 %».
Кассандра закрывает глаза.
229
Почему Бог все время играет моей жизнью, спасая от гибели лишь затем, чтобы снова подвергнуть смертельному риску? И снова оставить в живых.
Бог-дитя забавляется с нами, словно с хомячками. То сажает в лабиринт, то в дробилку.
