125
Кассандре очень холодно в банном халате на голое тело. Она изо всех сил прижимается к Киму.
— Я сделаю лучше, чем делает он, — кричит она Киму, перекрывая шум мотора.
— Что?
— Я сделаю лучше, чем делает мой брат Даниэль. Я сделаю лучше, чем делает Министерство Перспективного Прогнозирования. Я сделаю нечто лучшее, чем часы вероятности. Я сделаю лучше, чем делали майя. Я создам обсерваторию для наблюдения за будущим.
Со страшным треском мотороллер мчится по большим проспектам.
— Филипп Пападакис сказал, что я — последний, самый удачный эксперимент. Даниэль — «Эксперимент номер двадцать три», и он очень силен. А я — «номер двадцать четыре». Значит, мой потенциал больше. И у меня лучше поддержка.
— Ты шутишь? У него есть правительство, Шарль де Везле и агентство «Страхование Будущего».
— А у меня есть моя женская интуиция и моя армия.
— Твоя армия?
— Вы, обитатели Искупления.
Кассандра еще сильнее прижимается к Киму. Ее черные волосы развеваются по ветру, большие светло-серые глаза сияют, словно излучая внутренний свет.
126
Я верю, что мои возможности гораздо больше, чем я думала.
Предвидение терактов за несколько дней до того, как они происходят, — это всего лишь одно из мелких проявлений моего истинного дара.
Я — настоящая боевая машина, и одна могу изменить мир к лучшему.
Несмотря ни на что.
127
— Даже речи быть не может!
Эсмеральда Пикколини опускает журнал, обложка которого гласит: «Все кончено между графиней Бурбон-Пармской и принцем Люксембургским». Она комкает его и встает с угрожающим видом.
— Пока я жива, ноги этой шлюшки здесь не будет. Пусть она сдохнет! В мучениях! В агонии! Пусть умрет! Пусть отправляется в тюрьму, в сумасшедший дом, в монастырь, к мормонам, но только не сюда! Вон! Вон отсюда, маленькая сволочь, которая нам приносит одни неприятности и воображает себя Бернадеттой Субиру! Держите меня, или я убью ее прямо сейчас. Прочь отсюда, убирайся, тварь!
Кассандра Катценберг не двигается с места.
— Нет, это невозможно, это какое-то ходячее несчастье. Наказание нам за все грехи.
— Девчонка и меня уже пугает, — признает Фетнат Вад.
— Когда будете уходить в следующий раз, предупредите нас! — просит Орландо ван де Пютт, складывая у костра собачьи трупы.
— Ты ее привел, Барон, ты пользуешься у нее авторитетом — вот и скажи девчонке, чтобы ушла, — решает Фетнат. — Давай вон отсюда.
— Эй, нельзя ли повежливей? «Выкини ее отсюда, пожалуйста…» У тебя что, язык отсохнет, если ты так скажешь?
— Выкини Золушку отсюда вон, и побыстрее, козел! Это все из-за тебя! — не унимается Эсмеральда.
Орландо вместо ответа долго пускает ветры, что обычно разряжает обстановку, хотя и отравляет воздух. Но сейчас напряжение слишком сильно, и никто не обращает на Викинга внимания.
— Ох уж мне эта мужская трусость! Прочь, вон! Давай возвращайся домой! Уходи, или я сдохну! Ты хуже, чем липучка для мух! Черт, все здесь приходится делать самой.
Женщина с узлом рыжих волос достает бритву и начинает ей размахивать. Кассандра смотрит на присутствующих, колеблется, потом поворачивается к ним спиной:
— Хорошо. Прощайте.
Не говоря ни слова, Ким Йе Бин тоже поворачивается и идет вслед за ней.
— Нет, Маркиз, а ты оставайся. Мы прогоняем маленькую колдунью, а не тебя! — говорит Фетнат.
— Мы либо остаемся вдвоем, либо вместе уходим, — спокойно отвечает Ким.
— Ах, так господина Маркиза околдовала ведьма?
— Вот, что значит считать себя первым парнем на деревне. Пускает девчонке пыль в глаза. Гормоны играют, — замечает Эсмеральда.
Она подходит и шумно его обнюхивает.
— К тому же, от них хорошо пахнет! Они отреклись от запаха свалки. Фу, даже лавандовым мылом несет. Они, наверное… мылись!
Она морщится от отвращения.
— Ты что, не понял, Маркиз? Она приносит несчастье. Она проклята.
Почему мне так хочется им понравиться?
Может быть, потому, что они, по крайней мере, не врут.
И потом, эти «хорьки» охраняют свое убежище.
Вокруг них с жужжанием носятся мухи. Все по очереди начинают чесаться.
— Герцогиня права. Царев… то есть девчонка тащит нас в места, где мы теряем деньги и где нас засекает полиция, если ты понимаешь, что я хочу сказать.
— С Царевной мы спасаем жизни, — напоминает Орландо.
— И что с того? Ни медали, ни даже спасибо. Ни статьи в журнале!
— Почему же, статья есть! — усмехается Эсмеральда, доставая журнал. — Читаю: «Пассажиры метро подали жалобу на неоправданное использование стоп-крана группой бомжей, распространявших исключительное зловоние. Служба работников метрополитена обещает бдительнее следить за проникновением на станции нечистоплотных пассажиров, нарушающих своим поведением общественное спокойствие». Вот благодарность буржуев, которым спасли жизнь. Поэтому убирайся вон, засранка, ты и без того принесла нам достаточно неприятностей.
Ким и Кассандра не двигаются. Ким отчетливо произносит:
— Либо она и я. Либо ни ее, ни меня.
Что я слышу? Неужели, впервые в жизни, я встретила человека, который меня поддерживает?
Эсмеральда корчит презрительную гримасу:
— Ну так и сам убирайся, кретин несчастный!
Орландо прерывает ее:
— Подожди, Герцогиня, ты же знаешь, что Маркиз нам нужен. Он установил всю систему электроснабжения и коммуникаций. Да и основные деньги мы получаем за металл, который он находит в компьютерах.
— Хорошо, проголосуем. Ты что думаешь. Виконт?
— Оба остаются. Я не хочу жить только с тобой и Орландо. Вы все время ссоритесь из-за пустяков, я не выдержу.
Эсмеральда пожимает плечами:
— Хорошо, я подчиняюсь. Вот увидите, сколько проблем доставит ваша несчастная Царевна. Что-что, а это я вам гарантирую.
И она плюет на землю.
Наступает долгое молчание. Ким делает Кассандре знак не обращать на них внимания. Девушка подбирает пакет размокших чипсов и начинает есть, усевшись рядом с Фетнатом, который смотрит на нее с неодобрением.
Чтобы разрядить обстановку, Ким включает телевизор. Голос диктора перечисляет свежие новости:
