Не меньше получаса Эль стояла перед зеркалом, любуясь собой. Удивительно, но платье что-то сотворило со всем обликом, без усилий сделав девушку симпатичнее. Глаза перестали быть бледно-голубыми, теперь они светились, как сапфиры. Кожа внезапно оказалась не бледной, а фарфорово-белой. И даже волосы, будто присмирев, послушно рассыпались по плечам гладкими блестящими прядями, стоило их лишь слегка просушить феном.
— Если бы не мероприятие, то я, наверняка, посчитала этот день одним из лучших в жизни, — хихикнула девушка, нанося косметику.
Когда Эль в своем невероятном наряде спускалась вниз, Гриффин уже ожидал ее у подножия лестницы. Его одежда была глубокого черного цвета и лишь запонки и заколка галстука поблескивали сапфирами того же оттенка, что и платье девушки. Костюм сидел на нем просто идеально. Манжеты рубашки выдавались из рукавов пиджака ровно на столько, чтобы стоявший посреди холла Бертрам позволил своему лицу выражение удовлетворения. Волосы Гриффина, приведенные в некое подобие порядка, немного вились, отражая свет, но с упорством, которому позавидовали бы многие, продолжали хаотично торчать в разные стороны.
Взглянув на Эль, раннар чуть заметно улыбнулся, оценив ее старания, зеленые глаза сверкнули:
— Ты очаровательна.
Эль просияла, одарив Гриффина обезоруживающей улыбкой.
На миг у раннара екнуло сердце, он замер, забыв как дышать, но через несколько секунд заставил себя собраться и вспомнить о предстоящем визите.
— Нам пора, — сказал Гриффин и взглянул на часы. — Бертрам.
— Да, — слуга, держа в руках плащ, подступил к хозяину сзади. — Когда вас ожидать, мастер Гриффин?
— Думаю, через несколько часов, Бертрам. К ужину должны быть дома.
Слуга накинул плащ на плечи раннара и распахнул перед ними дверь. Выйдя за порог, Гриффин привлек девушку к себе и быстрым движением закутал в складки тяжелой, подбитой тонко стриженым мехом материи. Они постояли, согреваясь. Эль повернулась к раннару лицом, уткнувшись носом в его пиджак. Внутри кокона, между Гриффином и плащом, было удивительно уютно, как дома под одеялом.
— Готова? — молодой человек плотнее прижал Эль к себе. — На этот раз дальше. Держись за меня, иначе потом я тебя не найду, если отстанешь. Кстати, будет холодно.
— Жаль, что я пока не могу нормально сама, — вздохнула Эль.
— Не все сразу, — улыбнулся Гриффин. — Все придет со временем. Держись.
Еще не совсем привыкнув к такому методу передвижения, Эль тихо охнула, когда воздух вырвался из легких туманным облачком при переходе в тень. Вокруг, за гранью видимости, свирепствовал ветер. Холод пронизывал, жаля кожу мириадами болезненных льдинок.
Всем существом своим Эль ощущала, как сквозь нее проносится что-то огромное, или это она пронзала все преграды в прозрачности своей теневой оболочки. Подняв испуганный взгляд на раннара, девушка заметила, что он совершенно спокоен.
— Уже недалеко. Смотри, — удерживая ее одной рукой, он показал вперед.
Всмотревшись, Эль заметила, как в бесконечном сером вихре под ними проносится гладкая поверхность воды.
— Море? — чуть слышно спросила она.
— Океан, — рассмеялся Гриффин. — Это океан.
Они двигались так быстро, что ничего нельзя было различить, кроме серебристого сияния. На секунду девушка представила, как они падают в эту бесконечную массу воды, захлебываются, тонут… Эль изо всех сил вцепилась в раннара, зарывшись в плащ лицом.
— Ты чего? — удивленно спросил Гриффин. — Я не дам тебе упасть.
Уже привычный толчок возвестил о прибытии. Прямо перед ними возвышалась кованая ограда, перемежавшаяся через каждые двадцать шагов каменной колонной с гранитным монументом на вершине. Ворота сами собой раскрылись, стоило лишь Гриффину приложить к потемневшему чугунному орлу ладонь.
— Дай руку, — раннар повернулся к Эль.
Подведя ее ближе к воротам, он прижал ладошку девушки к холодному металлу. Раздался еле слышный хлопок. Глаза орла сверкнули красноватым пламенем.
— Теперь ты всегда сможешь пройти внутрь, — сказал Гриффин, и Эль кивнула, вспомнив, что он уже проделывал подобное, первый раз приведя ее в дом, окруженный старым садом.
За воротами простиралась сильно заросшая аллея, где старые осыпающиеся лиственницы чередовались с разлапистыми дряхлыми вишнями. Когда-то, видимо, это был парк, но кто-то из хозяев вздумал перекроить все на новый лад. Выкорчевывать деревья не стали, — слишком много нужно лет, чтобы выросла новая аллея из благородных дубов или каких-либо других деревьев — просто расчистили кустарник, выстелив витиеватые дорожки щебнем. Последний хозяин попытался, видно, соорудить настоящую аллею, но вскоре забросил это дело, оставив все, как есть.
— Пойдем, — сказал Гриффин, пристроив руку девушки поверх своей. — Нас уже ждут.
— Здесь кто-то живет? — удивилась Эль, осторожно обходя груды полуистлевших веток, и секундой позже добавила: — В обычное время.
— Кажется, да, — кивнул раннар. — Рональд. Это один из его домов по всему миру. Всякий раз он чередует место встречи клана, назначая его там, где сам в это время находится. Только ему не важно, как выглядит поместье снаружи, он ходит другими дорогами. А Амалис тем более дела нет до того, как гости добираются до порога.
Они подошли к дому, скрывавшемуся от внешнего мира за сенью дикого парка. Строение было очень старым. Обветшалый выбеленный камень стен, обвитых пожелтевшими узловатыми нитями плюща, контрастировал с черными, кое-где покрытыми плесенью, рамами окон.
Двери перед ними открылись сами собой. Внутри Эль ожидала увидеть старую мебель, ковры, почувствовать спертый запах нежилого дома, гнили, липкой сырости. Но изнутри дом оказался иным. Ухоженным. Любимым. Полным света, заботы, тепла. Такие дома бывают только у тех, кто бесконечно любит и не желает ни в чем отказывать самому себе. Здесь чудесно пахло: ванилью, кофе, деревом и полиролью.
— Гриффин, — высокая очень красивая блондинка появилась прямо из воздуха. — Я уже думала, ты не придешь. Наконец-то я тебя вижу.
— Здравствуй, Амалис, — Гриффин ласково поцеловал красавицу в щеку, — позволь представить тебе Эль. Эль, это Амалис, спутница Рональда.
— Очень приятно, — улыбнулась хозяйка дома, придирчиво рассматривая девушку. — Гриффин, я хотела тебя попросить…
— Я постараюсь, — перебил ее раннар.
— Уж будь любезен, — фыркнула женщина и одарила Грифа доброй улыбкой.
— Сделаю все, что в моих силах, — заверил женщину Гриффин.
Блондинка широко улыбнулась и обняла раннара, расцеловав в обе щеки.
— Проходите, — освобождено воскликнула Амалис. — Я проводила бы вас сама, но…
Не договорив, она растворилась в воздухе, оставив после себя шлейф сочных вечерних духов.
