— Ты чудовище, — вскидываю голову, устремляя на него свой яростный взгляд.
Если бы взглядом можно было бы прожечь дыру — то на его месте уже была бы горстка пепла, но Аяксу все нипочем. Он даже иронично выгибает бровь в ответ.
— И это я-то? Ты же сама привела их на заведомо провальную миссию, так что даже и не знаю кто из нас чудовище. Или ты думала, у вас получится взять штурмом настоящую крепость?
— Мы сильней, чем ты думаешь, — яростно отрицаю.
Мне хочется оправдать сариан, я ведь и вправду верила, что у нас получится…
— Сариане — слабая, отсталая раса, а ваше нападение — это даже не полноценная атака, так… — многозначительно замолкает, — наши тренировки и то эффективнее проходят, чем ваш так называемый штурм. О чем ты вообще думала?
— Я хотела освободить их, — шепчу обреченно.
Такому как Аякс не понять, что он вообще знает о рабстве?.. Как держать хлыст в руке? Как приказывать, унижать, уничтожая волю? Нет, он ничего не знает о том, как приходится, что… по ту сторону. Как умирают, еще вчера живые существа, не физически, нет, скорее эмоционально, и от прежних, когда-то личностей остается только оболочка… пустая… ничего не понимающая, только принимающая волю хозяина, какой бы страшной она ни была. Но ему всегда было на это плевать, такие, как он, только повелевают, привыкшие быть безнаказанными.
— Кого? — не понимает Аякс.
— Рабов, — рычу, злясь на него.
Он даже не понимает о чем я.
— Они рабы, Маира, никто из них никогда не будет свободен.
— Но я же, — не договариваю, ведь уже и не знаю, свободна ли?..
Сомневаюсь теперь, что оказавшись в его руках, Аякс меня отпустит. Да, и его слова о том, что у меня нет прав, только подтверждают это.
Я должна была попрощаться со свободой в тот же миг, как решилась лететь вместе с сарианами, но не сделала этого, думала, мы сможем, зря, но и по-другому не могла…
— Только потому, что я так хочу, — ему и не нужно договаривать, чтобы я поняла, что он имеет ввиду.
Я опускаю ниже голову, осмысливая его слова. Значит ли это, что он специально мне давал видимость свободы, а сам наблюдал со стороны? Нет, только не это, он знает о дочери?.. Я резко вскидываю голову в поисках ответа на его лице, но оно ничего не выражает, а вот если бы он знал о дочери, то не был сейчас так спокоен, но если он здесь, значит…
— Ты знал все это время? Да? Вы были готовы? Поэтому не получилось? — Озаряет меня догадка.
— Ты же не думала, что я тебя отпустил насовсем? Правда, ведь? Или думала?
Я молчу в ответ, мне нечего ему сказать. Да, у меня много было времени, чтобы поверить, что он меня отпустил. Только, на самом деле, я никогда не была свободна ни от него, ни от рабства, ведь столько лет жила местью, злостью и болью, которая оттачивала края острых осколков, что я готовила для него… для таких, как он.
— Думала, значит, ну-ну, — усмехнувшись, замолкает. — Хватит уже, поехали, — дает команду, но я не двигаюсь с места, хочется бежать куда-нибудь, лишь бы подальше отсюда. И в тоже время, понимаю, что мой побег бесполезен, ноги будто приклеились к обшивке корабля — выхода нет. Оглушенная, я опускаю голову. Куда он меня повезет? Какой коврик приготовил? Или же меня ждет что-то получше? Место его темнице, например?..
— Я никого не предупреждал, — доносится его голос.
Я даже изумленно поднимаю голову, не веря в то, что он сказал. Не предупреждал? Но почему тогда ничего не удалось? И я тут же получаю ответ, так и написанный на моем лице.
— Вы слишком слабый противник, предупреждать не было нужды.
Все было бесполезно, да? Понимание этого сильнее острого ножа впивается в мое сердце. Столько погибших, а все впустую… Обреченно опускаюсь на сидение за спиной. Не этого я хотела от миссии. Не такого добивалась.
Опускаются ремни, вжимая меня в сидение, слышу, как заводится двигатель, но все проходит, как в каком-то тумане… Вязком, ненастоящем, это ведь не может происходить на самом деле, пусть это будет сон. Это не может быть концом… Не может. А как же мои девочки?
ГЛАВА 5
Аякс
Наблюдая за передвижениями Маиры по планете, я все не мог поверить… Она так и не нажала кнопку. Не могла? Или? Нет, передатчик исправно работал, показывая ее местонахождение. А вот не хотела… Да, скорее всего. Но почему? Разве я не дал ей свободу? Разве не дал ей выбор? Дал, хотя она не имела на него права — никогда. И все же она оказалась слишком гордой, чтобы принять, что между нами что-то есть, а я потакал ее гордости, устраиваясь дома, восстанавливая бизнес, заводя ничего не значащие интрижки. И все же это все было не то, даже наши свободолюбивые женщины-воины, которые всегда меня восхищали — больше не привлекали. Не знаю, что она со мной сделала, но в каждой женщине я искал тот самый взгляд — наполненный глубинной смесью чувств то загорающихся внутри искрами ярости мелькающих красными всполохами в глазах, то наполняющихся поволокой, в которой можно было увидеть реки боли, красной такой — похожей на кровь. Я никогда не любил слабость, как и вся наша раса, всегда ненавидел любое ее проявление, но ее боль, читающуюся внутри глубинных вод ее взгляда, я любил. Да, мне понадобилось время, чтобы понять, что наваждение, которое меня преследовало долгое время и есть та самое чувство, что женщина — слабая, ничтожная, бесправная — моя избранная. Насмешка вселенной, гогот сородичей, узнай бы кто-то, кого именно я выбрал. Я стал бы посмешищем среди своих одним только тем, что отпустил ее, дал свободу, но отец, вместе с братом, не вспоминали больше ни о Сариа, ни о Маире. И лишь иногда я ловил на себе задумчивый взгляд отца. И этот взгляд, а также понимание того, что Маира так и не нажала кнопку, подтолкнуло меня к решению, которое должно было многое изменить.
Я должен был что-то сделать для того, чтобы, когда она будет готова, мой мир смог принять ее — не как рабыню, а то, что она будет моей — я не сомневался, если сама не нажмет на передатчик, я сделаю это за нее. И тогда… я просто не дам выбора. Иногда женщинам нельзя давать выбор.
Прошло много времени, прежде чем мне удалось договориться насчет аудиенции у императора. Удивительно, но именно отец поспособствовал тому, чтобы меня приняли. Не думал, что он захочет помогать, хотя бесспорно возможность у него была, но он сказал одно важное.
— Это твое решение, главное после не пожалей.
Я же тихо, ответил про себя мысленно — "она того стоит". Она и вправду стоила, став наваждением, страстью, желанием. Неважны были методы и их исполнение, важен был результат — чтобы она была рядом. Это был рискованный шаг — пойти к императору. В случае неудачи я мог лишиться всего, а время шло… бизнес, успешно созданный на деньги вырученные за время работы в колонии, рос, даже Грек — не раз предлагал вернуться на предыдущую работу, и если бы не Маира я бы возможно подумывал о возвращении, но вместо этого делал все, чтобы была возможность ее привезти сюда легально, а там уже, не исключено — предоставить, как свою избранную, если все получится.
