Скоро. Совсем скоро. Осталось только немного подождать.
— Я же говорил, что не будет проблем, — говорит Зельт, когда мы уже спешим домой.
Сегодня он особенно помогал мне, своим присутствием на заседании, просто держа мою дрожащую ладонь, ведь уверенности до конца не было. Они могли не посылать команду, передумать в последний момент, или же отправить команду, но в составе только местных военных, при этом не взяв меня, а я бы не вынесла неизвестности.
— Да, но не без возмущения, — хмыкаю я.
— Это для порядка. Так всегда происходит. Нечего было переживать, — сжимает мою ладонь.
— Да, но это слишком личное.
— Знаю, — кивает, но после задает вопрос, который полностью сбивает столку, — ты уверена, Маира?
— Да, — удивленно вглядываюсь в его черты лица.
Раса внешне очень отталкивает — низкие, с многочисленной растительностью на теле и резкими-острыми чертами лица, они вызывали бы здоровое опасение, если бы не их спокойный характер, да и хорошее отношение ко мне. Один Зельт, всегда поддерживающий меня, чего стоит.
Зельт в ответ ничего не объясняет, спросив о моей уверенности и услышав решительное: «да», отворачивается и смотрит в окно, пока мы едем домой, думая о чем-то своем, видимо. Мне даже непонятен его вопрос, ведь он всегда знал, чего я хочу.
Не успеваю я зайти в дом, как навстречу мне летит красноволосое счастье. Зельт, почему-то до сих пор хмурый и немногословный, что делает его черты лица еще грубее, идет в кабинет. Знаю, что с моим отъездом связано много проблем, которые нужно решить, ведь не всегда слово главы — это все, что необходимо. Нужно еще оформить мне допуск на их корабли, дать разрешение на вылет и все это в очень сжатый срок, ведь до конца не было известно состав команды, и это все предстоит сделать моему мужу. Как одному из совета и особо поддерживающему мою кандидатуру.
Зельт скрывается в кабинете, так и не объяснив смену настроения, а я смотрю на дочь, так непохожую на Зельта, но так похожую на отца. Хвост дочери нетерпеливо машет из стороны в сторону, привлекая к себе внимание при соприкосновении с полом, звук неприятный, но это моя дочь. Все в ней от отца. От черт лица до сложного характера. Она живое воспоминание, оставшееся от прошлой жизни, но за него я благодарна. Действительно благодарна.
— Как все прошло? Удачно?
— Да, — киваю, обнимая ее. — Как сестра? Не сильно устала с ней? У нее как раз возраст такой сложный. Миллионы вопросов так и льются…
— Нет, мы играли, — отрицает дочь тяжесть сидения с сестрой.
Вот такая она у меня — не признает слабостей.
— Все хорошо, — улыбается.
— Спасибо, ты у меня такая молодец
— Да, я такая, — подтверждает дочь, горделиво выпячивая грудь.
Зазнайка, моя, улыбаюсь я, смотря на выражение лица дочери.
— Мам, я давно хотела спросить, — замолкает, не решаясь озвучить вопрос, только хвост выдает степень ее нетерпения. И все-таки не похоже на дочь, она всегда говорит, что думает, а тут видимо что-то серьезное, раз не озвучивает сразу.
— Да? — Подталкиваю взглядом.
— Почему ты не удалила татуировку? — Вопрос как удар по дых. И промолчать нельзя и ответить правду не готова.
— Чтобы помнить.
— Помнить что? — Настаивает взглядом.
— Когда подрастешь, я обязательно расскажу, — успокаиваю ее.
Не пришло время для таких откровений. Она еще слишком мала, чтобы знать правду.
— Но я уже взрослая, — возмущается, и, намекая на свою якобы «взрослость», добавляет, — всех мальчиков на лопатки кладу.
— Какая ты сильная, — поневоле улыбаюсь, — конечно, взрослая, — соглашаюсь и смягчаю мое нежелание рассказывать, отстрачивая время, чтобы подготовиться. Дочь у меня такая — не отстанет, пока не добьется своего. — Но вот еще немного подрастешь и все узнаешь.
— Я быстро расту, — уже улыбается, видимо надеясь, что совсем скоро она узнает эту тайну, как и многие другие.
— Да, милая, очень быстро, — поглаживаю ребенка по макушке и, тяжело вздыхая, думаю. Даже слишком быстро… И этот вопрос — только начало.
Конец.
13-01-2018
