Ну а если перейти к более серьезным вещам, окажется, что к концу правления Карла Второго английских поселенцев в Америке насчитывалось уже примерно полмиллиона, и вместо прежних разрозненных поселений вдоль Атлантического побережья сплошной полосой протянулись тринадцать колоний – впоследствии именно они поднимут знамя американской революции, провозгласив себя свободным государством, Северо-Американскими Соединенными Штатами. Интересно, что тяга к независимости впервые проявила себя уже при Карле – в 1660 г. веротерпимая колония Мериленд провозгласила себя вольной республикой, президентом которой назначил себя губернатор колонии. В Лондоне отреагировали мгновенно – послали военный корабль с солдатами, самопровозглашенного президента сместили и выслали в Англию, вольную республику аннулировали, но этим все репрессии и ограничились. Пример оказался заразительным – колонии Массачусетс, Коннектикут, Плимут и Нью-Хейвен объединились в некую конфедерацию. Вольной республикой, правда, себя не объявляли, но «отжали» у королевской власти часть полномочий по внешней торговле и внешним сношениям. Забегая вперед, скажу, что это им сошло с рук – Карл Второй умер, не успев навести порядок, его преемник просидел на троне недолго, и у него было гораздо больше хлопот, чем американские дела, а у последующих монархов попросту не дошли руки. И конфедерация пользовалась этими полномочиями до самого провозглашения республики.
Карл Второй умер на двадцать пятом году правления и пятьдесят пятом году жизни, как уверены все его биографы и историки – преждевременно, от последствий долгой разгульной жизни. С ним случился апоплексический удар. Никак нельзя исключать, что кончину Карла ускорило как раз лечение. Тогдашние «светила медицины», числом двенадцать, пустили в ход все приемы и снадобья, считавшиеся тогда последним достижением науки: кровопускание, рвотное в больших количествах, разнообразные целебные соли, купорос, настой чемерицы, сироп из крушины. Перенесшему инсульт человеку все это могло помочь, как мертвому припарки, а вот конец наверняка ускорило. Особенно если учесть, что эскулапы еще зачем-то прикладывали больному к голове раскаленное железо… От такого врачевания, пожалуй что, и здоровый отдаст концы. Карл умер. Человек, безусловно, был яркий и незаурядный, оставшийся в памяти потомков отнюдь не благодаря фантастическим гулянкам и обширному гарему – для страны он сделал немало важного и полезного. Правда, значительные достижения – например, создание Королевского общества – мешались с довольно курьезными: Карл в числе прочего вывел новую породу длинноухих комнатных собачек, названную в его честь «кинг-чарльз».
Незаконные сыновья короля и некоторые его фаворитки вошли в круг высшей английской знати. Интересно, что правнучкой (с длинным числом «пра») Луизы де Керуаль была принцесса Диана, в девичестве герцогиня Спенсер.
Чисто личные впечатления. При работе над книгой мне попалась обширная и объективная биография Карла – с прижизненными портретами его главных фавориток. С чисто мужской точки зрения мне не показались красавицами ни Луиза де Керуаль, ни Барбара Пальмер, ни Франциска (Фрэнсис) Стюарт. Решительно не понимаю, что Карл в них нашел. Но вот Нелл Гвин… Сохранился ее портрет, предположительно кисти сэра Питера Лели, где она позирует в образе Венеры – то есть одеждой не обременена, только амурчик целомудренно прикрыл главную женскую тайну крохотным кусочком материи. До чего очаровательная женщина…
В приемной умирающего короля собрались 75 человек – сплошь высшая знать королевства. Среди них было пятеро епископов, они и предложили Карлу принять причастие по англиканскому обряду. Карл отказался. Герцог Йоркский привел ему католического священника, отца Хаддлстоуна, старого знакомого – сорок лет назад он помог юному принцу скрыться от солдат Кромвеля. Карл принял крещение и причастие по католическому обряду.
Большая кровь
Новый король Иаков Второй оказался одним из «короткожителей» на английском троне, уступив первое место лишь Ричарду Третьему, правившему два с лишним года. Иакову выпало три с небольшим года (любопытно, что примерно такой срок и предсказывал младшему брату Карл Второй).
На трон Иаков взошел относительно легко. Поначалу, правда, возбудилась оппозиция под предводительством вигов, имевших сильные позиции в Палате общин. Они заявили, что королем следует провозгласить герцога Монмута – он как-никак добрый англиканец, а герцог Йоркский открытый католик, женатый на католичке, и есть нешуточная опасность, что Англию таки продадут «клятым папистам». Против кандидатуры Монмута сплоченной когортой выступила Палата лордов. Дело отнюдь не в религии: католиков среди лордов было очень мало. Здесь другое: коронация Монмута стала бы вопиющим нарушением принципа наследования: Монмут так никогда и не был признан Карлом законным сыном. Между тем лорды сохранили свои немаленькие поместья исключительно благодаря строжайшему соблюдению четко прописанных законов о праве наследования: законный старший сын получает все, и деньги, и титул, а остальные могут убираться и искать счастья, где им будет благоугодно. Вот лорды и опасались, что с восшествием на трон Монмута возникнет опасный прецедент, способный в будущем распространиться и на них самих…
Детективное отступление о правах наследования
Отступление сие предназначено исключительно для тех, кто хорошо помнит «Трех мушкетеров» Дюма. Остальные могут его пропустить.
Одна из основных интриг романа – стремление приятеля мушкетеров лорда Винтера, барона Шеффилда, покарать коварную Миледи, отравившую своего законного мужа, старшего брата Винтера. Между тем, если подойти к этой истории с позиции основных правил полицейского расследования, версия Винтера очень быстро с превеликим треском развалится.
Дело даже не в том, что об отравлении Миледи мужа всем, в том числе и нам с вами, известно исключительно со слов Винтера, а слова, как известно, к делу не подошьешь, в особенности если это не свидетельские показания.
Все дело в том, что менее всех в убийстве мужа была заинтересована Миледи, а более всех – как раз лорд Винтер. И Миледи, и лорд Винтер – персонажи насквозь вымышлены, но коли уж они жили в XVII в., должны были подчиняться тогдашним английским законам о праве наследования. У Миледи просто-напросто не было поводов подсыпать или подливать мужу яд – она оставалась законной женой, матерью наследника имений и титула.
А вот лорд Винтер носил свой титул временно. Согласно четко прописанным законам, до совершеннолетия сына покойного Винтера-старшего его поместья (и большая часть доходов с них) переходила под королевскую опеку. Более того – в день совершеннолетия Винтер был обязан передать племяннику титул лорда и остался бы «просто» бароном Шеффилдом, без малейших прав и на мелкую монетку из имущества. Так кому в первую очередь было выгодно отравить Винтера-старшего?
Бежавший на континент герцог Монмут решил возродить еще одну старинную английскую традицию – когда претендент на престол захватывал его силой. Монмут собрал под свое знамя некоторое число сторонников – английских политэмигрантов-пресвитерианцев и протестантов из Северной Германии. Собирался действовать совместно с уже появлявшимся на страницах этой книги шотландским графом Аргайлом. Аргайл должен был высадиться в Шотландии, собрать армию и повести ее на Эдинбург, а Монмут – приплыть в Англию и с помощью своих сторонников взять Лондон. Точной информации нет, но вряд ли Монмут дал бы ненавистному дядюшке Иакову зажиться на белом свете.
