В городах «вербовщикам» их выходки сходили с рук, а вот в деревнях не всегда. Английские крестьяне давненько уж выработали нехитрую методику: если схваченному удавалось позвать на помощь и его кто-то услышал, со всех сторон сбегались оказавшиеся поблизости и «вербовщиков» колошматили немилосердно. Те, отлежавшись, часто подавали на обидчиков в суд, но ни разу не один английский судья крестьян никоим образом не наказал. Не из душевного благородства или гуманизма, просто-напросто строго соблюдал букву закона, а «вербовщики» действовали без малейших юридических обоснований: не существовало ни королевского указа, ни одобренного парламентом закона, разрешавшего такую деятельность. Правда, привлекать к суду самих вербовщиков судьи опасались, и местные власти не принимали против них никаких мер – все знали, кто этих молодчиков крышует и на кого они работают…
Как ни удивительно, на сей раз очередную гнусность изобрели не англичане – они всего лишь позаимствовали чужую наработку. Еще в XVII в. точно так же во Франции хватали встречных-поперечных простого звания и уволакивали служить в солдатах. В XVIII в. эта практика пышным цветом распустилась в Пруссии. Лохов порой заманивали, обещая баснословное жалованье и скорое производство в офицеры, а офицер тогда был фигурой значительной. Некоторые дурачки даже сами платили за обещанные им в скором будущем офицерские эполеты. Гораздо чаще подходящего добра молодца напаивали вусмерть в кабаке, давали подписать контракт и утаскивали в казармы, откуда выхода уже не было, а за дезертирство отправляли на каторгу, где приковывали к тачкам, а порой резали носы и уши. Мало того, прусские «вербовщики» рыскали по соседним государствам, хватали и силой увозили подходящего статью человека, не делая различий между простолюдинами и дворянами. Нескольких прусских «вербовщиков» в соседних странах поймали и повесили на площади. А однажды их жертвой оказался обучавшийся в Германии русский студент по имени Михайла и по фамилии Ломоносов. Ага, тот самый, будущее светило русской науки. Михайле, к счастью, удалось бежать и скрыться за прусской границей.
Точно те же методы применяли (и даже в XIX в.) капитаны торговых судов и китобойцев – подпоят в кабаке, уволокут на свой корабль… Появилось даже жаргонное словечко для этой процедуры, «зашанхаить» – от китайского портового Шанхая, где эти штучки были в большом ходу.
Так что, как видим, насильственную «вербовку» придумали вовсе не англичане. Однако именно англичане стали изобретателями очередной гнусности, на которую сто с лишним лет держали монополию…
Чуть ли не все страны, владевшие заморскими колониями, устраивали там каторгу для своих преступников. Однако это, во-первых, были люди, осужденные за конкретные уголовные (а позже и политические) прегрешения против закона, во-вторых, если их и отправляли на какие-то работы, то всегда в цепях и под строгим присмотром вооруженного конвоя. Англия стала первой и единственной европейской страной, заселявшей колонии людьми, не только осужденными за какие-то преступления, но и за принадлежность к определенной социальной категории или религиозному направлению. Предположим, французы тоже ссылали в свою Канаду вместо тюремного заключения мелких преступников и проституток, но опять-таки за конкретные противозаконные дела, осужденных по приговору суда. И их было все же не так много. А главное, они не оказали никакого влияния на развитие канадской экономики. Англичане как раз широко использовали подневольную рабочую силу – белую. И создали систему, удерживавшую людей на рабочих местах получше кандалов и вооруженного конвоя…
Речь идет об институте сервентов (от латинского «erventus» – «услуга». Вот только положение их было гораздо хуже, чем у обычных слуг, практически рабское.
За сто с лишним лет число насильно отправленных в Америку сервентов составило в общей сложности 50 000 человек. В разное время и в разных колониях сервенты составляли от 10 до 15 процентов населения (причем в число этих 50 000 не входят белые рабы с островов-колоний Англии в Карибском море – самыми крупными из них были Ямайка и Барбадос с их обширными плантациями).
Некоторая, меньшая часть севентов (именовавшихся еще «кабальными слугами») попадала в Америку все же добровольно, подписав соглашение – правда, назвать его иначе, чем «кабальным», язык не поворачивается. В уплату за проезд добровольцы, называвшиеся еще «выкупники», должны были от двух до семи лет отработать в качестве слуги или служанки на ферме, в ремесленной мастерской, домашней прислугой. В течение этого срока запрещалось уходить к другому хозяину и даже жаловаться в суд на скверное обращение.
Параллельно на континент британцы запустили великое множество вербовщиков – на сей раз вербовщиков без кавычек. Они никого не похищали силой (в отсталой Европе за такие фокусы могли и за решетку отправить, и вздернуть). Просто-напросто впаривали лохам сказочки наподобие тех, что раньше ходили о золотой стране Эльдорадо: мол, золотой песок чуть ли не на улицах валяется, как мусор или зола, реки и ручьи полны жемчужными раковинами, которые можно черпать ведрами, и любой бедняк в два счета станет богатым плантатором – в Америке, господа, это что раз плюнуть…
Соглашались, как вы понимаете, исключительно бедняки, искавшие лучшей доли. Подмахнувших договор до отплытия держали в тюрьме, чтобы не передумали и не сбежали. Потом отправляли за океан в жутких условиях. Капитанам за провоз платили с головы, и они набивали трюмы пассажирами в точности так, как рабовладельцы поступали с живым товаром. Рейс длился, в зависимости от погоды, от четырех недель до четырех месяцев. Все это время лохи обоего пола лежали в трюмах, не раздеваясь. Кормили хуже, чем матросов в британском военном флоте. Отмечено немало случаев, когда оголодавшие люди охотились за корабельными крысами – моряки до такого все же не доходили. Мало того: на одном из кораблей доведенные голодом до безумия пассажиры съели шесть трупов умерших спутников. Я вам не страшные сплетни пересказываю, а привожу факты, взятые из книг американских историков…
Еще сквернее жилось сервентам, отправленным в Америку принудительно.
В Америку отправляли осужденных на виселицу или пожизненное заключение преступников, заменяя им нары или петлю сроками трех категорий: кабальное услужение на семь лет, на четырнадцать, пожизненное. В английской истории осталось имя некоего Фрэнка Гибсона – его приговорили к виселице за грабеж на улицах, но предложили вместо эшафота пожизненный срок в качестве американского кабального слуги. Гибсон, подумав совсем недолго, выбрал виселицу. Это о многом говорит…
По прибытии в Америку сервентов, как добровольных, так и кабальных, преспокойно продавали. Подлинное объявление в американской газете: «Только что в Лидстаун прибыл корабль «Юстиция» с примерно сотней физически здоровых сервентов – мужчин, женщин и мальчиков. Продажа состоится во вторник, 2 апреля». Что примечательно, объявление напечатано в марте 1771 г., всего за три года до американской революции…
Если в порту покупателей не находилось, сервентов отдавали так называемым «торговцам душами». Они уводили белого раба в глубь страны и продавали любому желающему. Поскольку частенько в истории трагическое или печальное сопровождается чем-то откровенно комическим, современники отметили и такой случай: «Торговец душами», то ли с устатку, то ли перебрав виски, завалился поспать в сарае. Его живой товар оказался парнем сообразительным. Пошел к местным и сказал, что он и есть «торговец душами», а в сарае спит раб, которого он готов продать по цене ниже рыночной. Получил денежки и растворился в безвестности. Как выпутался из этой истории работорговец, мне неизвестно, но хочется верить, что он, даже если и выкрутился, сначала получил по шее за то, что качал права…
