– Куда я заначку дела, понятно, купила внуку новую мебель в его комнату. А ты как накопленным распорядилась? – сурово спросила Влада.
– Кредит Лешки на автомобиль погасила, – засмеялась Зоя, – мы с тобой не умеем рубли в кулачке хранить. Смолоду такие, чего нам в старости меняться.
– В селе есть магазин? – осведомился я.
– На станции, – хором ответили бабули.
Когда я с пакетами в руках через полчаса снова вошел в дом Влады, на столе красовался бело-синий сервиз, большой фарфоровый чайник и сковородка, на которой скворчала яичница с луком, помидорами, зеленью и еще чем-то оранжевым.
– Ну ты и накупил, – восхитилась Зоя, переходя со мной на «ты». – Весь кондитерский отдел уволок?
– Зачем мелочиться? – ответил я.
– Это по-нашему, – одобрила меня Влада. – Иван Павлович, тебе сколько «глазков», пять?
– Можно два? – снизил я количество яиц.
– Мелкий нынче мужик пошел, – вздохнула Зоя, – мой Петя десять зараз легко слопывал. Здоровый образ жизни ведешь?
– От этого правильного питания живо загнешься, – резюмировала Влада, – телевизор как посмотришь, так мороз по коже. Сахар – яд, масло – яд, хлеб – яд. Тьфу на них.
– Лучше вообще не включать голубой экран, – подхватил я животрепещущую тему.
– Есть интересные программы, – возразила Зоя, – когда ДНК узнают. Или про животных! Как тебе, Иван Павлович, яичница?
– Никогда такой вкусной не ел, – совершенно честно ответил я, – и овощи… они прямо, как в моем детстве. Морковка такая морковная!
– Куры свои, морковка с грядки у дома, понятно, что это лучше магазинного, – проворчала Влада. – Ну, ладно, приличия мы соблюли, угостили тебя, о ерунде поговорили. Теперь, Иван Павлович, ты не чужой какой, мимо шагавший, а свой человек, гость дорогой.
– Да еще со сладкими подарками, – обрадовалась Зоя, – и мы, старые лакомки, теперь должны тебе честно на вопросы отвечать. Хочешь про Оксану выяснить?
Я кивнул.
– Детство-юность она царевной жила, – вздохнула Влада, – а потом судьба к ней задницей повернулась.
– Такое сплошь и рядом, – высказала свое мнение Зоя, – в жизни у всякого то крапива, то малина. Сидишь в жгучей траве? Не рыдай, лучше думай: скоро мне добрый Боженька сладких ягодок насыплет. Но есть такие люди, они, понимаешь ли, инвалидами делаются, рыдают в пять ручьев, если ноготок на мизинчике сломают.
Бабульки завели рассказ, я включил в кармане диктофон и весь превратился в слух.
Глава 14
Отец Оксаны работал на оборону, занимал высокий пост. А мать пела русские народные песни. Большая квартира в центре Москвы, машина, продуктовые пайки. Оксана ездила с родителями на море в лучшие здравницы Крыма и Кавказа каждое лето. Тот, кто в советские годы несколько лет ждал профсоюзную путевку в пансионат, тот, кто ехал с малышом «дикарями», снимал задорого сарайчик в трех километрах от моря, тот по достоинству оценит информацию о постоянном отдыхе в комфортном санатории.
Школьница Гончарова не любила учиться, получала одни тройки. В восьмом классе ей наняли репетиторов, но Оксаночка, сказав маме:
– Я поехала заниматься русским языком, – отправлялась гулять в парк или шла в кино.
Родители сказали дочке, что та после десятого класса подаст документы в МГУ на факультет журналистики. Оксана лишь пожала плечами. Если отец решил, где ей получать высшее образование, то пожалуйста. Ее не привлекала ни одна профессия. Она вообще не хотела работать. Зачем ей мучиться? Есть родители, квартира, дача, машины… Она может жить, ни о чем не думая. И так будет всегда. То, что жизнь может измениться в один день, Оксане в голову не приходило.
Однажды во время каникул девушку разбудил резкий звонок в дверь, будильник показывал семь утра.
– Вот идиоты, – подумала выпускница, – перепутали квартиры. К нам гости в такую рань не вваливаются, родители в десять уезжают. Теперь я не засну!
Оксана перевернулась на бок, натянула одеяло на голову, попыталась задремать, но ничего не получилось. Из глубины апартаментов послышались чужие голоса, потом крик мамы:
– Ты же наш друг!
Оксана схватила халат, оделась, вышла из спальни, и ее чуть не сбила с ног мать, которая бежала в сторону своей гардеробной. Отец стоял в коридоре, около него находилось несколько суровых мужчин в костюмах. Домработница судорожно крестилась.
– Кто вы такие? – изумилась Оксана.
И тут из гардеробной вышла мать, лицо ее было белым как мел. Она подошла к мужу и крикнула в открытую дверь его кабинета:
– Коля, ты наш друг! Сколько вместе пережито! Подумай, что ты творишь!
– Антонина Алексеевна, – спокойно ответил знакомый мужской голос, – в данной ситуации…
– Дядя Коля! – обрадовалась Оксана. – Что происходит?
– А ну, пошла на…! – закричала мама. – Вон!
Оксана слышала площадную ругать, но у них дома никогда не звучала нецензурная брань. Восклицание матери поразило дочь, она отшатнулась к стене.
– Коля, – продолжала мать, – что теперь будет?
– Давай без истерик, – сурово ответил Николай, который по-прежнему не выходил в коридор, – просто поговорить надо. И все! Ничего страшного.
Мама вдруг расхохоталась.
– Понятно. Сначала мужа, потом жену. А дочери жить с клеймом.
– Прекрати сходить с ума, – отрезал друг семьи, – ты несешь ерунду. Объяснял уже: Сергею просто вопросы зададут.
И тут в руке Антонины непонятным образом появилось нечто маленькое. Оксана не поняла, что держит мать. Раздался громкий звук, отец упал. Потом что-то толкнуло девушку в голову, и наступила тишина.
Очнулась Оксана в незнакомом месте, через пару секунд после того, как она увидела чужие стены и поняла, что лежит не на своей кровати, в комнату влетела девушка примерно ее лет, за ней шел мужчина в халате.
– Как вас зовут? – резко спросил он.
– Оксана Гончарова, – ответила перепуганная десятиклассница.
– Вот ей повезло! – подпрыгнула медсестра. – Такого не бывает!
Спустя неделю Оксана начала уверенно ходить и замучила лечащего доктора, Григория Николаевича, вопросами:
– Что со мной случилось? Где мама с папой?
Врач объяснил:
– К вам в дом влезли грабители. Они ранили всех членов семьи, тебе пуля попала в лоб. Обычно такое ранение смертельно. Но с тобой случилось чудо. Знаешь, как устроен мозг?
– Не очень, – призналась Оксана.
Доктор сказал:
– Мозг не прирос к черепной коробке, он там плавает в жидкости. Между костями и полушариями есть свободное место. Пуля пробила тебе голову, пролетела в этом ничем не занятом пространстве, ничего не повредив, и вышла сзади. Я такого ранения не то что не видел, я о таком даже не слышал. Не понимаю, каким образом ты осталась жива.
