– Метод дедушки Дурова срабатывает всегда, – похвастался Боря, – смотрите, как Дема довольна!
Я уставился на псинку, а та открыла пасть и кашлянула… На пол упала целая и невредимая пилюля.
– Она выплюнула лекарство, – сдерживая смех, наябедничал я.
– Это случайно вышло, сейчас повторим попытку, – бодро произнес батлер.
Когда Демьянка в шестой раз избавилась от лекарства, я не выдержал и расхохотался.
– Забудем про метод дедушки Дурова, – прошипел Боря. – Иван Павлович, держите хулиганку. Я ей сейчас таблетку сам запихну. Наелась французского сыра с трюфелями и облизывается.
Я встал из кресла. Собака развернулась и со скоростью мухи исчезла в недрах квартиры.
– Сейчас выясним, кто хитрее, псина или я! – воскликнул Боря и бросился за Демьянкой следом.
Глава 21
– Не расстраивайтесь так, – попросил я красного помощника, который в конце концов появился в столовой.
– Не смог найти бестию, – тяжело дыша, признался Боря.
– Давайте займемся делом, – попросил я, – Демьянка захочет есть и выйдет. Что у нас с Вероникой, второй дочерью Оксаны Гончаровой? Есть какая-то информация?
Батлер посмотрел на часы.
– Ее бабушка Екатерина Семеновна, очень приветливая женщина, сказала, что ждет вас в любой день в пять часов вечера в институте общего образования.
– Есть такой? – удивился я.
– Чего сейчас только нет, – отмахнулся Борис, – Кизякова там ведет курс «Радость жизни», учит людей, как справиться с плохим настроением. В пять у нее заканчиваются занятия, но до семи дама всегда в вузе.
– Поеду, пожалуй, авось успею, – ответил я и вышел в холл.
– Лучше пешком, – остановил меня батлер, – институт находится на соседней улице.
– Отлично, – обрадовался я, – правда, погода не располагает к пешим прогулкам. Мокрый снег, ветер, холод. В машине уютнее.
– Учитывая одностороннее движение во всех переулках нашего околотка, вы потратите примерно час на поездку, – предупредил батлер.
Я тяжело вздохнул, взял теплую куртку с капюшоном, зашнуровал зимние ботинки, которыми обычно не пользуюсь, и хотел выйти на лестницу. В кармане раздался характерный звук.
– На всякий случай я прислал на ватсап адрес вуза и телефон Екатерины Семеновны, – пояснил Борис, – сейчас наберу ей, предупрежу о вашем визите.
– Премного благодарен, – сказал я, спустился на первый этаж и открыл дверь на улицу.
В лицо ударил колючий снег, ледяной ветер в секунду забился за воротник. Я накинул на голову капюшон и побрел по переулку.
Некоторые люди обожают жаловаться на жизнь. Летом им душно, осенью сыро, зимой холодно. Начальник на работе дурак, жена – фурия, теща – Баба-яга и леший в одной упаковке, дети – хамы, коллеги – идиоты, соседи – неряхи и пьяницы. Все у них плохо, даже кошка им в ботинки писает. Если в моем окружении появляется такой человек, я быстро пытаюсь от него избавиться. Злость и глупость заразны. Никогда нельзя пить воду из болота, можно отравиться. И не надо дружить с теми, из кого пышет гнев, праведный или неправедный, не важно. Гнев – разрушительная эмоция, и я не хочу становиться помойным ведром, в которое кто-то сливает свои отрицательные эмоции. Я готов протянуть руку помощи знакомым, если те попали в непростые обстоятельства. Но постоянно выслушивать их жалобы? Увольте. И простите заезженный оборот: каждый кузнец своего счастья. Если вокруг человека сплошные негодяи, то, возможно, они в нем своего почуяли. Подобное притягивает подобное. Если ты про всех думаешь плохо, то и получаешь только плохое. Не мной придуманный закон. Бесполезно переделывать мир вокруг себя, не стоит биться головой о кирпичную стену и кричать:
– Вот дрянь какая, не сдвигается!
Стена не передвинется, потому что она стена. Ты измени себя, остановись, подумай: «Может, надо по-другому как-то?» Перестань биться лбом о преграду, пойди медленно вдоль нее и непременно увидишь открытые ворота. Жена у тебя плохая? Чего ж дурную бабу под венец повел? Ах, она тогда была хорошая, милая. Значит, испортилась в процессе жизни с тобой. Не пинай супругу, купи ей шоколадку, скажи ласковые слова. Теще картошку с рынка принеси, пирожным угости! Не хочешь это делать? Заставь себя силой. Переползай со стороны злобы на территорию добра. Мать супруги тебе в лицо:
– Петька – дурак, нищий оболтус.
А ты ей спокойно:
– Вы правы, надо мне дополнительный заработок искать.
Хочется гадкой бабе ух как ответить! Прикуси язык, промолчи, поработаешь над собой годок, жизнь чудесным образом изменится. Станешь для тещи «сыночком», для жены «зайчиком». И соседи вроде нормальными окажутся, и начальник хоть и требовательный, но старательного сотрудника ценит, коллеги – люди как люди. Дети твои перестали ерепениться. Молчание, спокойная манера разговора, слова «виноват я, простите» творят чудеса. Твое счастье только от тебя зависит, изменись сам, поливай в душе хилые ростки любви к людям, выдерни сорняки ненависти, уничтожь на корню сорняк с длинным названием: «Почему я должен меняться, если они все уроды». Почему ты должен меняться? Да потому, что счастливо жить хочешь. А счастье в магазине не купишь, его надо самому выкормить, вырастить, до ума довести и постоянно конфетами любви угощать. Что же касаемо погоды, то холодная зима, слякотная осень, дождливое лето и ветреная весна прекрасны. Благодаря плохой погоде мы ценим солнечные дни.
Я дошел до института, открыл дверь, увидел абсолютно пустой холл, из которого выходил длинный коридор, пошел по нему и быстро нашел кабинет Екатерины Семеновны. На стене около створки висело зеркало. Я машинально глянул в него, попытался кое-как привести в порядок волосы, и вдруг услышал громкий женский голос:
– Иван Павлович Подушкин. Да, именно так. Смешная фамилия, легко запоминается.
Я замер. Похоже, Екатерина Семеновна беседует с кем-то по телефону. А бабушка Вероники продолжала:
– Звонил его помощник Борис, спрашивал про наше семейное несчастье. Я ответила: «Не имею привычки общаться с незнакомыми людьми по телефону. Если Подушкину от меня что-то надо, пусть придет, покажет документ, тогда и побеседуем. Ты не знаешь случайно, что Ника опять натворила?
Возникла пауза, потом Екатерина Семеновна продолжила:
– А что я могла сделать? Генетика! Чего удивляться? Прости, Ларочка, ты лучше меня все понимаешь. Тревожно на душе. Зачем я Подушкину понадобилась? Что Ника еще придумала? Кого на сей раз обдурила? Кому гадостей наша особа королевских ролей наделала? Знаешь, чего мне больше всего на свете хочется? Чтобы кто-нибудь пнул Оксану, что есть сил пихнул, когда она была беременна! Вот бы ей тогда упасть и получить выкидыш! Не было бы нам бед тогда! Все, Ларочка, хватит болтать, сейчас Иван Павлович появится, труба беды снова зовет! Спасибо тебе, моя любимая! Боже, пошли мне сил. Я всегда чувствую, что ты рядом. Я-то, дурочка, радовалась, что Вероника тихо где-то сидит! Да зря, видно.
