– Вы на моем месте не были, – жалобно твердила Гончарова, – не поймете!
– Куда мне, – разозлилась Печень, – желания продать одну дочь, а вторую бросить в роддоме я точно понять не способна.
– Я хотела одежду купить, – хныкала Оксана, – оборванкой выглядела. Стыдно было. Леонид умер, почему бы его вдове ребеночка мужа не купить? Воспитывать его, радоваться.
– О боже! – простонала Зинаида. – Даже не верится, что такие глупость и жадность существуют!
Зинаида вскочила.
– Вы поняли? Нет, вы поняли? Боже! Моя невестка Светлана Гончарова дочь Оксаны!
Маркина села на место.
– Значит, это Оксана мне предлагала купить младенца, а я, естественно, отказалась. Прошли годы. Мой сын Тимофей влюбился в Светлану и женился на ней!
– Парень женился на единокровной сестре! – ахнула Варвара. – Боже! Ужас!
Все остальные впились взглядами в Оксану, та вскинула брови.
– Да ладно. Зинаида Тимофеевна не хотела мне помочь, девочку купить. А я не такая, как она, простила ее. Не переживайте. Девочки не от Леонида Гавриловича, он презервативом пользовался. Я от другого забеременела в тот же день.
У Бориса приоткрылся рот.
– От другого в тот же день?
– Ну, да, – подтвердила Оксана.
Борис закашлялся, а я растерялся, не нашелся что сказать.
Гончарова тем временем продолжала:
– Зинаида Тимофеевна ворвалась в кабинет мужа, скандал устроила, я убежала. Пошла в кафе, там познакомилась с мужчиной, он меня угостил, мы с ним в его машине по Москве катались. Он презервативом не пользовался и хорошо меня отблагодарил. Все женские неприятности потом случились, я и не подумала, что беременна. Они у меня и на следующий месяц пришли.
– Так бывает иногда, – сказала Варвара.
– Она проститутка! – сделала вывод Екатерина Семеновна.
– А вот и нет, – обиделась Оксана, – просто я находилась в тяжелых жизненных обстоятельствах. Всегда голодная! Нищая! Работы нет. Но теперь я давно замужем, только Володю люблю. Я честная женщина.
Глава 40
– Нам известно, – сказал Борис, – что к вам приходила брошенная дочь Светлана, она об этом рассказала своей свекрови, Зинаиде Тимофеевне.
– Ну, приходила, – нехотя призналась Гончарова. – И что?
– Цель ее визита была какова? – подключился я к разговору.
– Она хотела узнать, почему я от нее отказалась, – забубнила Оксана, – объяснила: всегда терпеть не могла тех, кто ее на воспитание взял, чувствовала себя чужой, изо всех сил старалась, чтобы приемной семье понравиться, но ее не понимали.
– Значит, к вам обратилась Вероника, – удивился Борис, – Светлана в детдоме росла. Как девушка узнала, где вас искать?
– Я о том же спросила, – скривилась Гончарова. – Она пообещала рассказать, если я впущу ее. Ага! Нашла дуру. Дома, правда, никого не было. Вова в командировке, дочери в школе. Но все равно лучше поговорить в парке. Велела ей меня на скамейке ждать и честно пришла. Поговорили мы. Девка призналась, что в отсутствие бабки и приемных родителей шарила в шкафах, деньги брала, немножко, мороженое покупала, ерунду всякую. Ну и нашла папку с документами. В них была справка из роддома с моими именем, отчеством, фамилией. Адреса не было. Так она выяснила, где я сейчас прописана, приехала в деревню, поняла – никто там не живет. Толкнулась к соседке, та сказала – женщина здесь теперь не живет, замуж вышла, редко приезжает.
Девочка не поленилась заказать справку о моем семейном положении. Их за деньги разные конторы продают. Узнала, кто мой муж, а прописку Володи легко выяснить.
– Прямо Шерлок Холмс и Эркюль Пуаро в одной тарелке, – буркнул Боря.
Я не позволил себе улыбнуться. Борис тоже додумался найти Оксану через ее супруга, но ему эта мысль не сразу в голову пришла. Гончарова тем временем продолжала:
– Вот она и приперлась, злая, требовала ответа: по какой причине я ее бросила! Схватила мою руку, так сжала, что кости затрещали! Страшно мне стало! И понятно, что я с сумасшедшей беседую! Еще ножом пырнет! Ну, я ей и сказала, что меня изнасиловал Леонид Гаврилович Матвеев, директор НИИ. Я родила двух девочек, приехала к его жене Зинаиде Тимофеевне, попросила детей взять. А богатая баба, которая денег не считает, меня, нищую, голодную, выгнала. Пришлось одного ребенка в детдом отдать, а второго у меня взяли, но ни копейки не заплатили, обманули. Каждый готов пнуть сироту безответную. Настрадалась я по полной!
– Люди! – ахнула Зинаида. – Нет, вы это слышали! Врунья! Мерзавка! Ты же знала, что родила не от Леонида!
Оксана вскинула брови.
– И что я должна была сказать? Не помню, как того парня в кафе звали! Так психопатка мне не поверила бы, от меня не отстала бы, опять домой к нам приперлась. Муж в курсе дела, а дети нет. Зачем им нервы трепать? Не надо им знать, что мать в молодости от нищеты и голода вынуждена была на кусок хлеба денег просить.
– Оксана, мне известна другая версия, – возразил я. – К вам на самом деле пришла одна из брошенных двойняшек, дверь ей открыла одна из дочерей Владимира.
– Это и мои дети, – возмутилась Оксана, – я воспитываю их с пеленок. Люблю очень.
– Дочь позвала вас, – продолжал я, не обращая внимания на ее замечание, – вы узнали, кто она, отказались вести беседу, захлопнула дверь перед носом непрошеной гостьи.
– Она наврала! – возмутилась Гончарова. – Я сказала вам: мы в парке говорили, я ей про свою ужасную юность рассказала, она меня пожалела, поцеловала, воскликнула: «Отомщу за нас! Не беспокойся! Они ответят». Я ее попросила больше не приезжать. Она не обиделась. Мы друзьями расстались. Вот же лгунья какая оказалась!
– А как девушка представилась? – спросил Борис.
Гончарова усмехнулась.
– Королева Элизабет. Я сначала не поняла, переспросила: «Королёва Елизавета?» Она возразила: «Королева Элизабет. Называй меня так».
– Это точно была Вероника! – подпрыгнула Кизякова. – Я ей в детстве сказку читала про девочку Элизабет, которую воспитала крестьянская семья. А потом выяснилось, что она королева. Нике очень эта история понравилась, с тех пор она требовала звать ее только так.
– Вот же врунья, – опять возмутилась Оксана.
– От кого апельсинка уродилась? – фыркнула Варвара. – Не от осинки же!
Я откашлялся.
– Зинаида Тимофеевна, то, что мы с Борисом вам сейчас расскажем, с одной стороны, основывается на фактах, с другой – на наших домыслах. Девушка, которая посетила Оксану, рассказала о своей трудной жизни с приемными родителями, значит, к ней приходила Вероника. Через некоторое время после беседы с родной матерью Ника уехала от Кизяковой.
– Я совсем не расстроилась, – призналась Екатерина Семеновна, – девица довела меня до крайности. Из-за нее моя дочь с мужем за границу подались.
