– Разве у вас дома мало старой обуви?
– Полно.
– Вот и у бабушки Полины в прихожей скопилось немало всякого старья для работы в огороде. Есть там и мужская обувь. Ночью на траве было влажно, роса выпала, бабушка поверх своих домашних тапочек надела ботинки своего сына. Отсюда и следы на земле таких гигантских размеров.
– Вот оно что, – пробормотала Шура. – Вот, значит, чьих рук это дело. И что же? Значит, медвежонок самый обычный? И сам никуда ходить не может? Это все проделки Полинкиной бабушки?
– Ну, конечно! Я тебе сразу сказал, что это чья-то шутка. Но я прошу вас всех, чтобы вся эта история осталась между нами в секрете.
– Почему?
– Бабушка Полины очень сильно об этом меня просила. Она раскаивается в том, что вообще начала эту игру. Но дело в том, что она никак не ожидала, что вы настолько все серьезно воспримете. Думала, что вы уже взрослые девочки, посмеетесь да и забудете. А теперь она очень опасается, как бы о ее поступке не стало известно соседям, особенно тете Ире. У бабушки Полины не было ничего дурного на уме, но она боится, что кто-то может этого и не понять.
Да уж, бабушка Насти способна была отравить жизнь своим соседям и по меньшему поводу. Это все, включая Шуру и ее родителей, отлично понимали, и поэтому согласились благородно промолчать.
Из отделения все уходили очень довольные. Все загадки разъяснились. Все тайны открыты. Генка вел под руку Риту, в другой руке он крепко сжимал руку Павлика. Мальчик вынес выпавшие на его долю испытания легче, чем можно того было ожидать. Он очень спокойно принял известие о том, что его дядя оказался психопатом и садистом, отправившим на тот свет его родного отца и тетю. Видимо, ребенок все же унаследовал от своей матери способность отстраняться от тех вещей, которые казались ненужными или неправильными, и сосредоточиваться на том, что казалось приятным и желанным.
И сейчас Павлик с обожанием смотрел на Генку и лишь временами, словно бы пугался чего-то, дергал Генку за руку и спрашивал в очередной раз:
– Дядя Гена, а правда, что мама сказала, вы теперь всегда с нами жить будете?
– Правда.
И Генка, в свою очередь, спрашивал:
– Так ты не против?
– Нет! Я даже очень рад этому!
И лицо у Павлика вновь делалось совершенно счастливым.
– Теперь у меня будет папа, как и у других. И никто не станет меня больше дразнить.
– Пусть только попробуют! – подтвердил Генка. – Будут иметь дело со мной!
И все трое счастливо улыбались друг другу. Для них история закончилась счастливо. В час испытаний они поняли для себя главное. Сохранив свои жизни, они обрели любовь.
