Крейн исследовал страхи годами. Откуда они берутся, как они проявляют себя, становятся сильнее, и, наконец, когда он узнал все, что, по его мнению, ему нужно было знать, Крейн начал свои эксперименты по избавлению от страхов.
Со временем он пришел к выводу, что для победы над одним страхом нужно создать и привить страх-заменитель. Пожарные боролись с пожарами, создавая стену огня, призванную помешать распространиться более крупному пожару. Доктора боролись со множеством заболеваний путем инфицирования пациентов небольшими дозами заразы для выработки антител, необходимых для сопротивления основной инфекции. Крейн верил, что если выработает меньший, легче управляемый страх, то он сможет избавиться от всепоглощающих ужасов, довлеющих над его пациентами.
И это сработало.
Он заменил никтофобию, паническую боязнь ночи и темноты, страх, который каждый день с заходом солнца захватывал жизни многих его пациентов, гидрофобофобией, весьма рациональным страхом стать водобоязненным. Он заменял арахнофобию, боязнь пауков, сифилофобией, легко предотвратимым страхом подхватить сифилис.
Тысячи различных видов страха можно было заменить тысячами куда более легких разновидностей, которые с куда меньшей вероятностью могли помешать человеку вести нормальную жизнь. Крейн понял, что человеку куда проще избежать ситуаций, генерирующих таурофобию, боязнь быков, чем селенофобию, боязнь луны.
Но с каждым своим успехом Крейн все больше начинал наслаждаться практически божественной способностью проникать в разум своего пациента, подчинять его своей воле и практически с нуля перестраивать его механизмы реагирования, по сути изменяя то, как человек воспринимает весь мир вокруг себя. Ему нравилось наблюдать за тем, как пациенты реагировали па свои новые фобии, и со временем он начал верить, что люди заслужили все те страхи, которые пытались побороть. В конце концов, будь они хорошими людьми, им не нужно было бы бояться.
Бояться должны только те, кому было что скрывать. «Ниспошли на них страх, – подумал он, – зарази ужасом массы. Поглядим, что с ними станет». Хорошие люди смогут воспротивиться заражению. Те, кто заслуживал наказания, станут жертвами своей собственной тьмы. То, что он делал, было правильно и справедливо.
И абсолютно заслуженно.
Практически каждый поддавался самым низким страхам, и это означало, что Пугало был близок к тому, что подготовило для него Провидение. Он выбраковывал слабых. В течение всего одного поколения выживут лишь самые стойкие, самые чистые, его последователи.
И это, решил Пугало, хорошо.
Но были и те, кто противился его миссии. Кто боролся с ним. С большинством из них Пугало разбирался без всяких сложностей, но только не с Бэтменом. Темному Рыцарю всегда удавалось сопротивляться ему.
Теперь Пугало перешел в нападение. Он собирался очистить Готэм, а для этого его величайший враг должен умереть.
– Бэтмен – мой, – приказал он собравшимся преступникам. – Одолейте его и приведите ко мне. Тот, кто это сделает, получит награду.
Теперь ему требовалось снова поймать Ядовитый Плющ. У нее был антидот, который делал его токсин неэффективным. Пугало помешает ей синтезировать его... и позволить слабакам противостоять его воинам.
– Что касается женщины, приведите ее ко мне живой, и вы получите такую награду, какую и представить себе не могли в самых смелых мечтах.
Глава 8
Бэтмен и Ядовитый Плющ добрались до Западного Бродвея, когда за рядом припаркованных автомобилей показался очередной танк Пугала. С пронзительным металлическим лязгом он рванул вперед, круша стоящие машины под гусеницами.
Пока танк приближался к ним, один за другим превращая стоящие на его пути автомобили в покореженные куски металла, Плющ попыталась вырваться из хватки Бэтмена, но он удержал ее.
– Ты пришел сюда, чтобы спасти меня или убить?
– Не то и не другое, – ответил Бэтмен, когда в поле зрения показался еще один танк.
Новые танки продолжали появляться с разных сторон, и в конце концов их окружило уже шесть боевых машин. Все возможные пути к бегству были перекрыты. Затем он услышал рокот вертолетных лопастей, и над ними завис полицейский вертолет, в котором Бэтмен узнал «Уэйн-Тех-467», модель, разработанную Люциусом Фоксом для разведки, а не для боя. Она не несла на борту оружия.
Пилотом вертолета была лейтенант Адриана Брум, семь лет работы в департаменте полиции Готэма. Она участвовала в последней войне на Ближнем востоке, а после того, как войска вернулись домой, подала в отставку. Но Адриана не мыслила своей жизни без адреналина, поэтому, сменив за пару лет несколько работ, которые и близко не подходили к ее предназначению, подала заявку в воздушный дивизион полиции Готэма и была быстро принята на службу.
Работа требовала постоянной концентрации, и, хотя большинство это пугало, Брум наслаждалась подобными условиями.
Внизу она увидела Бэтмена. Темный рыцарь продвигался к бэтмобилю, припаркованному в одном здании от него. За собой он тащил рыжеволосую женщину, одетую в крайне облегающий костюм. Может, это свет вздумал играть с ней шутки, но кожа женщины казалась... зеленой. Преследующие их танки сокращали расстояние. Сохраняя спокойствие, Брум потянулась к передатчику.
– Говорит Брум, – произнесла она, – комиссар, я наблюдаю шесть тяжело вооруженных танков в Чайнатауне. Они нацелились на Бэтса и женщину, которую я не могу опознать.
Гордон ответил, и, судя по его словам, он не до конца осознал услышанное.
– Ты сказала, танки?
– Да, Бэтмен и женщина окружены. Им нужна подмога, причем с тяжелым вооружением. Бронебойным вооружением. Прошу совета.
– Сэр, – в передатчике Бэтмена внезапно раздался голос Альфреда Пенниуорта. – Я подумал, что вам следует знать, что я не засек ни одного теплового сигнала. Я полагаю, что все эти танки –удаленно управляемые беспилотники.
Бэтмен позволил себе улыбнуться.
– То есть, я могу перейти в наступление?
– Можете, сэр.
Бэтмен щелкнул по панели управления на перчатке, затем повернулся к Плющу.
– Держись крепче и повторяй за мной.
Брум ждала от Гордона ответа, но передатчик молчал. После того как пауза затянулась слишком надолго, она снова нажала на кнопку. Огонек замигал зеленым – Брум по-прежнему оставалась на связи со штаб-квартирой департамента полиции Готэма.
– Сэр, я запрашиваю у вас совета. Что мне делать, сэр?
Спустя целую вечность (хотя, скорее всего, прошло несколько секунд), Гордон ответил, мягко, медленно и взвешенно.
– Мы должны помочь. Мы не можем позволить ему умереть.
– Эм-м, кажется, ситуация изменилась, сэр. Я не уверена, что ему нужна наша помощь.
