Внезапно вспыхнул прожектор, залив Бэтмена лучами яркого света. Остальная часть комнаты по-прежнему купалась в темноте, но в этой темноте кто-то был.
Зажегся второй прожектор, и осветил еще одну фигуру.
Он переживает каждый эпизод, как будто это происходит прямо сейчас. Все вместе. Все одновременно.
Брюсу Уэйну восемь лет. Он снова в кинотеатре, снова смотрит этот чертов фильм. В конце родители хотят выйти через парадный вход, к поджидающему их лимузину, но Брюс уговаривает их выйти через черный ход.
Прямо к поджидающему их человеку с пистолетом.
На самом деле, все происходило не совсем так, но так он все запомнил. Должно быть, все происходит в его собственной голове, понимает он. Ни Джокер, ни Пугало не знали его самых потаенных секретов, так что это не могло быть их рук дело.
Еще один прожектор показывает Брюса в десятилетнем возрасте. Альфред наставляет его в учебе и в единоборствах. Затем он снова падает в тот старый колодец, который, как ему казалось, давно должен быть засыпан. Миллион летучих мышей когтями проделывают себе путь мимо него.
Вот он уже взрослый, в Гималаях, где его учат убивать. А вот он уже молодой Бэтмен, сражается с преступностью бок о бок с первым Робином. Вот Дик Грейсон еще мальчишка, а вот уже молодой мужчина. Он хочет бросить колледж, но Бэтмен не позволяет ему.
Дик швыряет скомканную красно-желтую одежду в мусоросжигатель и уходит.
Робин не вернется.
По крайней мере, не этот Робин.
Еще один прожектор, и вот он уже в просторной комнате и смотрит на большие часы в окне.
«Только не опять...»
Он видит, как Джим Гордон сидит на диване и читает газету. Барбара Гордон отвечает на звонок в дверь. Ее радость сменяется ужасом, когда пуля расщепляет позвоночник, и она падает на пол, чтобы больше никогда не подняться самостоятельно.
Теперь у него другой Робин. Этот Робин умирает. Жуткой смертью. Другой прожектор показывает Бэтмена всего несколькими минутами ранее. Этот Бэт- мен входит в комнату с большой стеклянной клеткой. Внутри клетки женщина-инвалид. Она приставляет к своему подбородку пистолет. Девушка спускает крючок, и содержимое ее черепушки разлетается по всей камере.
Бэтмен отворачивается от галлюцинаций.
– Они не настоящие, Крейн. Ничего из того, что я здесь видел, не существует на самом деле. Но мое обещание вполне реальное. И я не позволю тебе больше причинить кому-либо вред. И никто больше не умрет по моей вине.
– О, Бэтмен, полоумный ты псих, как же ты заблуждаешься, – сказал Джонни Харизма, – на самом деле, все, кто находятся в этой комнате, взлетят на воздух ровно через три минуты, если только ты не будешь в точности выполнять все мои инструкции.
Новый прожектор озаряет светом сцену игрового шоу.
Джонни Харизма стоит там.
– Бэтмен, спускайся сюда, – со смехом велел Харизма. – Хочу спеть тебе песню, но в другой ипостаси, не как я. А как я, каким вскоре стану.
Кровь Джокера по-прежнему внутри него, горит огнем в его венах, и Джонни Харизма исчезает. На его месте перед микрофоном стоит Джокер, в своем лучшем костюме, блеск которого едва не ослепляет.
– Дамы и господа, мальчики и девочки, – сказал Джокер, – я тут припас специально для вас очаровательную песенку. Так что усаживайтесь поудобнее и расслабляйтесь, а я развлеку вас маленькой песней, которую назвал «Блюз из лечебницы». – Он кивает невидимому оркестру, и начинает играть музыка. Джокер ждет нужного момента, а затем начинает петь:
– Забери меня домой в лечебницу,
Лечебницу, где тебе никогда не одиноко,
Где царит дикая анархия,
Ты никак не улыбнешься,
Тебе же хуже, я в твоей голове,
Ну и кто смеется последним?
Джокер проносится по сцене и хватает вешалку для одежды, которой еще мгновением назад там не было, и начинает танцевать с ней, будто бы он Фред Астер. Бэтмен попытался схватить его, но он был не в силах пошевелиться.
– Помнишь, как в Аркхем-Сити
Я убил твою девчонку, так мило.
Той ночью ты позволил мне умереть.
Но когда я взглянул в твои глаза,
Я понял, что нам суждено быть вместе.
Ну и кто смеется последним?
Джокер отпускает вешалку, она крутится по сцене, падает с нее и исчезает в темноте. Он игнорирует раздавшийся грохот, словно бы ничего и не произошло, и продолжает петь:
Я застрял в твоей голове, и я смеюсь!
Я наполняю тебя ужасом,
и я не могу перестать смеяться!
Твои родители мертвы,
и я не могу перестать смеяться!
А что еще мне делать?
Теперь я часть тебя!
В его руке появляется пистолет. Истерически смеясь, он дважды стреляет, целясь за кулисы. Мгновением спустя, оттуда, пошатываясь, выходят два работника сцены. Пулевые отверстия зияют в их головах, и они лицами вниз валятся на подмостки. Жемчужное ожерелье падает на пол и жемчужины рассыпаются во все стороны.
Бэтмену только и остается, что стоять и смотреть, ведь он по-прежнему не имеет возможности двигаться. Реалистичная сцена убийства вызывает новый раунд электронных смешков и аплодисментов. Затем Джокер снова превращается в Джонни Харизму.
– Браво, – выдыхает он, – браво.
Я – клоун-принц преступного мира,
И у нас впереди чертовски много времени.
Ты – часть меня, а я часть тебя,
И нам некуда больше идти.
Не могу дождаться момента, когда встану у руля.
Кто тогда будет смеяться последним?
На сцене появляется Харли Квинн, одетая в прекрасное красно-черное платье. Она изящно протягивает руку, и Харизма, нет, он снова превратился в Джокера, взяв ее, начинает кружить с Харли в танце. Ее пируэты идеальны, пока она не запинается о свой длинный, взъерошенный подол. Харли падает и больше не встает.
Джокер продолжает танцевать вокруг нее, пока на сцену не выбегают два мертвых рабочих и не утаскивают Харли за кулисы. Прежде чем исчезнуть за занавесом, она улыбается и машет зрителям.
– Остальные, одержимые кровью, и я скоро вернемся, – кричит она, – так что никуда не уходите. Впереди нас поджидает еще много веселья. Шоу снова твое, Сладкий!
Джокер поворачивается к своей аудитории из одного человека, мрачнеет, затем вновь сияет и продолжает петь.
Я свел тебя сума, и я смеюсь!
Я с тобой до конца,
и я не могу перестать смеяться.
Я убил всех твоих друзей,
и я не могу перестать смеяться.
А что еще мне делать?
Теперь я часть тебя!
Прожекторы гаснут, и комната погружается во тьму.
