— Подлый ход, — простонала я, невольно облизывая губы.
— Я жду, — он был непреклонен.
Ноги сами сделали шаг вперед. Еще. Наконец, руки Гелиана сомкнулись вокруг, отрезая надежду на спасение. Словно со стороны я наблюдала, как он усаживает меня, а сам садится напротив и одним движением притягивает мой стул к себе вплотную так, что я оказываюсь между его коленей. Красивое лицо совсем близко… такое равномерно-загорелое, в обрамлении густых шелковистых волос, с высокими скулами и ямочками на щеках от остаточной улыбки. Самой улыбки уже нет, а ее след еще жив, он чуть подрагивает в уголках рта и прячется в непрозрачных глазах. Вопреки логике, хочу собрать его губами.
Опомнилась я только тогда, когда он взялся за иглу и принялся сосредоточенно извлекать первую занозу. Действительно, очень аккуратно. Но все равно неприятно… я, было, заныла, но он, как оказалось, еще не исчерпал запас своих уловок для успокоения буйных пациенток. Не отрывая глаз от ладони, демон начал говорить. И не просто говорить, а в определенной тональности, плавно понижая и повышая тон и заставляя и без того потрясающий мужской голос звучать завораживающей мелодией. Аж до мурашек. Песня сирены, да и только. Будь я моряком на корабле, без раздумий прыгнула бы за борт, пожалуй. Уплывая на волнах образов, я позволяла ему беспрепятственно орудовать иглой.
— Знаешь, любовь моя, что я больше всего хочу сейчас сделать? Медленно спустить этот халат с твоих плеч, завести за спину руки, чтобы ты не могла сопротивляться, и заставлять тебя снова и снова выкрикивать мое имя. До тех пор, пока оно не сольется намертво в твоем сознании с каждым моментом наслаждения в настоящем, прошлом и будущем. И это только начало. Потом ты должна будешь бесчисленное количество раз повторять, что ты моя. Только моя. Я знаю много, много, много огненных способов, как вырвать из тебя это признание. Я придумывал их все эти годы, глядя на тебя, такую сладкую, вредную и единственную. Начиная со школы. И лишь когда ты до конца осознаешь эту истину, придет время для самого интересного. Тебе придется доказать это мне… без слов. И доказывать долго и убедительно, пока у меня не останется даже малейших сомнений… Все, заноз больше нет, — Он, наконец, поднял глаза от ладони.
К этому моменту я смотрела на него с приоткрытым ртом, забыв обо всем на свете. Какие там занозы. Кажется, в таком состоянии можно было делать операцию без наркоза, я и то вряд ли бы заметила. На лбу выступили капельки пота, а случайно столкнувшись со своим отражением в настенном зеркале, я увидела расширенные зрачки…
Пользуясь моим коматозным состоянием, Гелиан быстро обработал антисептиком место, где была содрана кожа, и осмотрел руки и ноги на наличие прочих повреждений. Только когда открытые участки тела закончились, и он перевел задумчивый взгляд на халат, я немного очухалась.
— Не смей, — попыталась отпихаться от него дрожащими руками.
— Тогда сама признайся, где еще болит, — тоном неподкупного следователя потребовал он. — И не вздумай врать мне.
С ужасом чувствуя легкое нытье в районе ягодицы (ушиблась, когда лезла в дыру за ящиками), я помотала головой. Дар речи еще не восстановился полностью и яркие картины, навеянные гипнотическими словами демона, до сих пор стояли перед глазами. Боюсь, в таком состоянии одного прикосновения будет достаточно, чтобы я сама набросилась на Гелиана.
— Не верю, — провокационно протянул он. — Будешь упорствовать, сам поищу.
О, как же мне захотелось начать демонстративно упорствовать, чтобы вынудить его осуществить угрозу. Отчасти из-за этого, я, наконец, нашла в себе силы для борьбы. Упершись ногами в пол, я резко двиганула свой стул назад, вскочила и с визгом метнулась к двери, а потом дальше по коридору. Нет, позади не было слышно слоноподобного топота, который мог бы издавать кто-то менее ловкий. Но я слишком хорошо знала, насколько быстрым может быть мой вечный преследователь. И если я убегаю чуть дольше, чем обычно, это значит лишь, что он сам решил дать мне иллюзию победы. Крайне недолгую. Я оказалась прижата к стене так стремительно и бесшумно, что даже взвизгнула от неожиданности. Хоть бы пол скрипнул. Но нет.
— Ты хоть сама осознаешь, насколько в действительности хочешь получить от меня наказание? — Спросил он без улыбки.
Я смотрела ему в глаза, не в силах говорить. О, как же он был прав. Прав тысячу раз. И прекрасно знал об этом. Одно понимание данного факта разжигало мое желание настолько, что его было невыносимо терпеть.
— Ладно, ты выиграл, — с трудом проговорила я, решив признаться в чем-то менее опасном, пока не стало поздно. — У меня синяк… на ягодице. Поэтому убегаю.
Наконец-то глаза Гелиана перестали обжигать меня двумя углями и снова стали насмешливыми. Остаточное напряжение еще чувствовалось, сводя судорогой живот, но теперь, кажется, он вновь мог себя контролировать. Мы опять ходили по краю и каким-то чудом удержались от падения… надо срочно закрепить успех. Я чуть сморщилась, словно он задел за больное место. Демон не то, чтобы купился, но нажим слегка ослабил. На всякий случай. Однако не успела я мысленно оставить этот раунд за собой, как вредный Гелиан добавил:
— У Николая, кажется, есть крем от синяков, надо посмотреть… — И злорадно заржал над моим вытянувшимся лицом.
К счастью, пока он рылся в аптечке, зазвонил телефон. На том конце провода сообщили, видимо, что-то важное, так как лицо демона стало спокойным, почти безмятежным. Именно с таким лицом он обычно избивал моих прошлых кавалеров почти до смерти.
— Правда? — Переспросил он. Я поежилась. — А у тебя имеется в доме подвал? Да? Отлично. Веди его сюда, у нас есть несколько тем для беседы. Через минуту он всех сдаст с большим желанием. В буквальном смысле этого слова.
Положив трубку, демон поймал мой взгляд и широко улыбнулся.
— Ты чего напряглась, Медок?
— Потому что иногда в тебе просыпается настоящее чудовище, — честно призналась я.
— Только тогда, когда я защищаю то, что мне дороже всего, — невозмутимо пояснил он и тут же перевел тему. — А теперь давай перейдем к самому интересному.
— Пока ты трепался по телефону в стиле мафиози, я уже намазала себе ягодицу, — я продемонстрировала ему тюбик с кремом. — Так что руки прочь.
— Какая ты жестокая, — С чувством подытожил демон.
Николай с пленником (которым оказался Натан) явился примерно через двадцать минут после звонка. Меня в подвал не пустили, оставили со мной какого-то юношу, строго-настрого велев не отходить ни на шаг. Напоследок, Гелиан быстро подошел ко мне и шепнул на ухо:
— Медок, пожалей парня, не заигрывай с ним, хорошо? Ему ведь еще жить и жить… — он глубоко вдохнул запах моих волос и только после этого с сожалением удалился, пока я подыскивала слова, чтобы высказать ему все, что думаю.
Пообещав себе страшно отомстить гаду в ближайшее время, я решила пока осмотреть дом. Все равно больше делать нечего, а так, глядишь, какую-нибудь лазейку найду… я ведь не обещала, что не сбегу. Сказала только — постараюсь. И старалась. Но противный демон своим поведением сам вынудил меня на крайние меры.
