— Покалечить шефа? А за что? — С большим опозданием уточнила я.
— За то, что посмел заглядываться на мою женщину и при этом игнорировать четко выраженный отказ. А на базе он вообще был на волосок от смерти, — сейчас демон не шутил, и я точно знала это. — Его спасла только твоя реакция, Медок.
— А откуда ты… как узнал о поцелуе? — Тут я снова вся передернулась и непроизвольно потянулась вытереть губы.
— Неужели ты думала, что я способен вот так просто уйти и оставить тебя без присмотра? — Он покачал головой. — Конечно, нет. Кто бы охранял тебя от опасностей? Поэтому я следил, хотел понять, счастлива ли ты без меня.
— Следил? И каким же образом? Неужели камеры и жучки? — Прищурилась я.
Он без раскаяния кивнул.
— Камеры, жучки, шпионы, подкуп, шантаж, — с убийственной честностью дополнил он и выдал роскошную улыбку.
Когда мы въехали в город, я смотрела в окно, едва дыша от восхищения. Как он прекрасен ночью. Море огней, чьи отражения плавают в глади мокрой от дождя дороги. Светящиеся окна, каждое из которых рассказывает свою историю и если долго вглядываться, можно увидеть ее обрывки, мелькающие в исчезающих силуэтах. Я удивлялась, как ярко вижу все это, словно кто-то обновил краски в потускневшей картине. Мир выглядел прекрасным. А ведь еще сегодня утром я считала его невыносимым и тоскливо-блеклым.
Я попросила приоткрыть окно и с наслаждением втянула влажный свежий воздух. Он словно расправил легкие, подарив мне ощущение восхитительного опьянения свободой. Как хорошо. И совсем не холодно. А когда Гелиан чуть передвигает руки и вовсе… жарко…
В прошлый раз я все воспринимала через призму апатии, а сейчас, глядя на современное высотное здание, в котором располагалась двухуровневая квартира демона, я не могла поверить, что буду в нем жить. Сам жилой комплекс выглядел шикарно и по праву считался лучшим в городе. Как упомянул Гелиан, его построила компания, принадлежащая суккубам именно для суккубов. Так что жили там, в основном, они и еще пара-тройка влиятельных шишек, поддерживающих с ними взаимовыгодные отношения. Городские чиновники и крупные бизнесмены постоянно пытались правдами и неправдами выбить себе здесь квартирку, но безуспешно. Въехав на огороженную и облагороженную территорию, мы оставили автомобиль на подземной парковке и поднялись на лифте во владения Гелиана.
— Поверить не могу, что у тебя такая внушительная жилплощадь, — я новым взглядом оглядела огромный холл.
— У нас, Медок, — поправил Гелиан, садясь на корточки и расшнуровывая мои ботинки. — Вообще-то, даже на этапе выбора квартиры, я подбирал ее именно для нас с тобой. По правде говоря, я все, начиная с детства, делал с расчетом на нас двоих. Даже одежду себе покупал, стараясь представить, понравится ли она тебе.
— То есть ты никогда не рассматривал вариант, что мы не будем вместе? — Я не успела и глазом моргнуть, как он избавил меня от ботинок и помог снять куртку.
— Я не мог, любовь моя. Или с тобой или никак.
Он сказал это легкомысленно, но я почему-то была уверена, что каждое слово обладает намного большим весом, чем все, что люди говорят обычно с неподъемно-серьезным видом.
— Идем, я налью тебе горячий вкусный чай с булочкой, а пока пьешь, наберу ванну. Потом переоденешься, и мы нормально поужинаем.
— А есть во что переодеться? — Мысль о ванне пробрала до приятных мурашек.
— Конечно. Я закупал тебе кое-какую одежду, на глаз. Домашнюю, например. Халатики там, всякие, удобные домашние костюмы. То, что не обязательно должно быть облегающим. Ну и пара комплектов футболок и джинсов. Надеюсь, подойдет. По крайней мере, мне казалось, я так хорошо знаю твою фигуру, что размер просто обязан подойти.
Увидев купленное им, я замерла от щемящего чувства в груди. От суккуба ожидать вот таких вещей я стала бы в последнюю очередь. Никаких неудобных упряжей из кружева, прозрачных сорочек и чулок с подвязками. Теплые уютные вещи, невероятно приятные для кожи, предназначенные, чтобы согреть и окружить комфортом, а не украсить. Хотя и смотрелись они весьма и весьма симпатично. Настолько, что когда я распаренная после ванны вышла в мягкой бежевой пижамке, Гелиан замер в той позе, в которой находился в этот момент. А именно, полусогнутый над столиком, с тарелкой в руке. Я мимолетом обратила внимание, что он еще не переодевался. Видимо, был занят ужином.
— Ты оказался прав, — с улыбкой сказала я. — Вещи сидят просто идеально.
Он медленно выпрямился во весь свой немаленький рост и шагнул вперед.
— Медок… — его пьянящий бархатный голос прошел по телу волной томления. Я слегка пошатнулась. — Медок, я… сейчас здорово засомневался, что выдержу.
— На мою сдержанность тем более не рассчитывай, — пробормотала я. — Разве я, жалкий человечек, могу противостоять убийственному обаянию демона?
— Да, действительно, — серьезно согласился он, избавляясь, наконец, от тарелки и притягивая меня к себе. Я оказалась в его руках и, наконец, ощутила полное эмоциональное и физическое расслабление. Словно все стало… правильно.
А еда оказалась… настолько вкусной, что я едва удерживалась, чтобы не облизать пальцы. Впрочем, даже если бы облизала, Гелиан и слова бы не сказал. Он вообще в любой ситуации принимал мои чудачества, как единственно верное поведение.
— Медок, это всего лишь яичница, — улыбаясь, сказал демон. — Сделанная, между прочим, на скорую руку. А ты ешь ее с таким аппетитом, что я ощущаю себя едва ли не шеф-поваром-виртуозом.
— Не знаю, в чем секрет, но эта яичница в миллионы раз вкуснее всего, что я ела за последние недели. Только маме не говори, а то обидится, что я не оценила ее старания. Она из кожи вон лезла, чтобы поднять мне настроение своей готовкой. Приходилось делать радостный вид.
— Со мной можешь не притворяться, Медок, — успокоил он. — Никогда.
— Знаю, — и я вновь ощутила прилив счастья.
После еды настала моя очередь отправлять Гелиана в душ. Он оставил меня с большой неохотой, зато когда вышел… Боже, на нем были только мягкие домашние штаны, небрежно спущенные на бедра… Я с открытым ртом смотрела, как ко мне приближается воплощение потайных ночных фантазий. Смуглое, подтянутое тело бога с перекатывающимися от движения мышцами, на которых кое-где поблескивали капельки воды, заставило меня невольно облизнуть резко пересохшие губы. Непослушная прядь влажных волос лежала на идеально очерченном лице с высокими скулами и глубокими, как ночное небо, глазами. Сильные руки с длинными загорелыми пальцами и вовсе вызывали целый каскад глубоко неприличных мыслей. Я поняла, что вот-вот скончаюсь.
— Знаешь, Гелиан, — прохрипела, как только обрела речь. — Я вот сейчас осознала, какой плохой девочкой была. Только вспомни, сколько раз я отталкивала тебя, говорила гадости, вредничала… я совершенно точно заслужила наказание. И готова прямо сейчас, немедленно ответить за каждый проступок, начиная с детства.
