Опять никаких зацепок.
Несколько мгновений Уэггс тупо смотрела на единственную памятную вещь, которую держала на рабочем столе, – соевую свечу в виде танцующих медведей, сувенир рок-группы «Grateful Death», сохранившийся от семейной встречи в Чикаго несколько лет назад. Подарок старшей сестры. В детстве, которое Эми провела в сельской глуши Айовы, ее сестра любила раскраски. Брат обожал головоломки. А сама Эми? Она любила соединять точки на пунктирных рисунках. Совсем несложное занятие. От точки один до точки два, оттуда к точке три, потом – четыре, пока не проявится вся картинка.
И сейчас то же самое.
Привезти труп в Довер и потом увезти… насколько сложно провернуть подобное? Ничего особенного. Выгнув спину и потягиваясь, как учил костоправ, Уэггс прикинула в уме десяток вариантов, как такое могло случиться. Был один момент, который повторялся снова и снова. Какой бы ход Зиг ни совершал на шахматной доске, противник всегда его опережал. Когда Зиг явился в зал отправлений проверить тело Нолы, кто-то уже успел его забрать. Когда приехал в мастерскую Нолы, там его ждала засада. Куда бы он ни направлялся, о его прибытии заранее знали. Как если бы кто-то следил за ним и сообщал куда надо.
Уэггс потратила еще один час на проверку всех сотрудников морга в Довере, времени их прибытия на работу и убытия домой за последние несколько недель. Установила, кто, согласно полетным листам, прилетал на базу, а кто улетал. Для надежности она даже запросила списки телефонных звонков, особенно полковника Сюй и Пушкаря. Затем перепроверила, кто из этих людей имел отношение к Зигу, Аляске, мастерской Нолы в Форт-Белвор, Секретной службе и даже Белому дому. И, разумеется, к человеку по имени Горацио.
Несмотря на все соединенные точки, общая картинка не вырисовывалась. До тех пор, пока Уэггс не протянула руку за толстым конвертом, лежавшим на краю стола. Конверт без почтовой марки. Доставлен курьером, как и просила Эми.
Двойной слой оберточной пленки при вскрытии конверта лопнул. Внутри лежал маленький черный прибор, изготовленный по стандартам Минобороны, – «Клык», которым Зиг снимал отпечатки пальцев мнимой Нолы.
– Не захватишь ли для меня «Клык»? – еще вчера спросила Уэггс коллегу из ФБР, выполнявшего поручение в Довере.
– Что-то не так со сканером? – переспросил тот.
– Надо настроить, – соврала Эми.
Дело тухлое, однако Уэггс удавалось снимать биометрические данные террористов с их оружия и взрывных устройств чуть не каждый день. Она умела находить самые незаметные следы.
Стоя за столом, Уэггс облила самую ровную часть поверхности сканера цианоакрилатом – суперклеем. Состав быстро связал остатки влаги на поверхности. Операцию довершил ультрафиолетовый фонарик, показав ту самую улику, которую она так жаждала увидеть, – Эми почувствовала себя эдаким Шерлоком Холмсом с увеличительным стеклом.
Отпечаток пальца. Даже два.
Спустя пару минут Уэггс включила поиск по базам данных ФБР. Где-то очень далеко от ее кабинета загудели серверы.
На экране появились две фотографии. Первая, как и ожидалась, – Зига. А вот вторая…
К горлу Эми подступил комок.
Нет, не может быть.
Однако картинка не врала.
Уэггс едва слышно прошептала:
– Горацио – это… О, черт!
78
* * *
Авиабаза ВВС Довер Штат Делавэр
Дино всегда первым делом загружал обычные «M&M».
Это были его любимые конфеты. Ему нравились простые, без орехов и уж тем более без чудовищной смеси арахисового масла с темным шоколадом или кошмара в синей обертке – «M&M» с соленой соломкой.
Нет уж, чем проще, тем лучше. Именно поэтому Дино всегда пополнял их запас в автомате первым, выкладывая конфеты на «доходную» линейку – третий ряд сверху, в самом центре, на уровне глаз.
Оттуда рядами расходились прочие убойные сладости – «Сникерсы», батончики «Риз», хрустики, «Твиксы», «Стотысячные» с карамелью и рисом, прессованные мюсли, оригинальные «Скитлс», «Скитлс» с кислинкой, недопонятые «Тейк 5» и в самом последнем ряду справа – «Кит Кат» из белого шоколада. Ибо какой смысл делать раскладку такой же, как во всех других автоматах?
Опустив на место последний пакетик обычных «M&M», Дино обвел взглядом комнату отдыха. В столь ранний час морг в Довере молчал. Еще немного, и он оживет.
Один за другим Дино заполнил сладостями все полочки, как положено, отклоняя пакетики чуть назад. Если наклонить их вперед, они застрянут в автомате. А народ на военной базе вспыльчивый. Зачем кого-то дразнить?
Опустившись на колени и мурлыча себе под нос песню Шер «Если б повернуть время вспять», Дино выложил на последнюю полку гранолу и протеиновые батончики – любимое лакомство полковника. И чего эта мелодия привязалась?
Захлопнув дверцу автомата и повернув ключ, Дино по обыкновению сделал контрольный запуск – С5, обычные «M&M».
Гр-р-р-р.
Спираль завертелась, пластмассовый толкатель на ее конце столкнул пакетик с конфетами с места.
Пум!
Дино вытащил «M&M» из торгового автомата. На дворе еще рань… а-а, ладно. В этом – главный плюс должности Кэндимена. Нет, есть еще один – он главнее.
Дино закинул в рот несколько конфеток, остальные сунул в карман и живо погрузил коробки на «медведку». Работа как работа – восполнять то, что разобрали другие.
Он зашагал к коридору по длинному маршруту – мимо кабинетов начальства морга и логова шаркунов вроде юристов и кадровиков, в глаза не видавших ни одного трупа. Кабинеты Зига и Пушкаря были по соседству.
Зиг улетел на самолете. Дино в этом не сомневался. В кабинете Пушкаря горел свет, дверь открыта, но хозяин кабинета куда-то отлучился.
Кабинет полковника Сюй в углу тоже освещен, однако дверь закрыта.
«Чегой-то это они так рано? Сюй и Пушкарь – оба уже на месте», – Дино завязал в уме узелок на память.
К тому времени в кафе «Кингпин» в зале для боулинга должен был вскипеть первый кофейник.
Бросив в рот еще пару конфеток и все еще мурлыча песню Шер, Дино прокатил «медведку» через офис к парадной двери. Секретарши, мимо которых он проходил, не удостоили его даже взглядом.
Так повторялось изо дня в день.
На Кэндимена никто не смотрел дважды.
79
* * *
Первым делом Уэггс позвонила Зигу.
Ее друг не ответил.
Она позвонила еще раз.
Опять неудача. Сразу, без сигнала вызова, срабатывал автоответчик. Похоже, телефон отключен.
Тогда Уэггс позвонила Пушкарю.
И опять никто не ответил.
