– Я тебя не пущу.
– Пустишь.
– Я шучу. Ты отлично знаешь, другой у меня не может быть.
– Не знаю. Жизнь покажет.
– Не покажет.
– Ладно. Конечно, иди в «Яр». Когда вы встречаетесь?
– Я приду туда в семь. Она там уже будет.
– Когда тебя ждать назад?
– Думаю, я там не задержусь.
– Как ее зовут, эту певицу? Белла?
– Стелла.
– Ну и имя. Ладно, иди. Может, что-то узнаешь.
О том, что он идет вечером в «Яр», он сообщил также Радичу и Костомарову. Радич его сообщение никак не прокомментировал, Костомаров же, вздохнув, сказал:
– Пашенька, ты хоть знаешь, какая группировка контролирует это гнездо разврата?
– Знаю. Солнцевская.
– Вот-вот. Помни об этом.
– Слушай, Костя, зайди сейчас к нашим компьютерщикам. Займись с ними проверкой банка «Яуза». Выясните общими силами, не отмываются ли там капиталы, нет ли признаков мошенничества, тайных счетов и так далее. Займись, это важно.
– Хорошо, займусь.
Когда он вернулся в свой кабинет, раздался звонок. Сняв трубку, узнал характерный, четко произносящий каждое слово, несколько резковатый голос:
– Павел Александрович, это Боровицкая. Я вас не отрываю от дел?
– Нет, Нина Николаевна. Что-то случилось?
– Ничего не случилось, просто я решила вам позвонить. Через час я выезжаю в Тарусу.
– Замечательно. Вы договорились со своей приятельницей?
– Да, договорилась, все в порядке, она меня встретит. Так что, если вам что-то понадобится, звоните мне туда. Или приезжайте. Ехать нужно с Курского вокзала, на электричке до Серпухова. Это часа два, а от Серпухова минут пятнадцать на автобусе или на такси. Буду рада вас видеть.
– Спасибо за звонок. Если мне что-то понадобится, я немедленно с вами свяжусь.
– Связывайтесь, я буду очень рада. И учтите, Павел Александрович, – я на вас надеюсь.
– Я уже сказал, я постараюсь сделать все, что в моих силах.
Глава 5
К гостинице «Яр» Молчанов подъехал без десяти семь. Поставил «вольво» на стоянке рядом с гостиницей, подошел к главному входу в ресторан.
На ведущих к входу ступеньках стояло несколько пар. К стеклу двери изнутри была прикреплена белая картонка с черной надписью «Мест нет». За стеклом виднелась массивная фигура швейцара в ливрее и фуражке.
Поднявшись по ступенькам, Молчанов постучал в стекло, но на его стук швейцар не прореагировал. Чуть подождав, он начал стучать сильнее и не переставая.
Швейцар не оборачивался, но стоящая у самой двери пара, мужчина в щегольской шляпе и женщина в вечернем платье, в конце концов недовольно покосились на него.
– Стучать бесполезно, – сказал мужчина. – Все места заняты. Мы ждем уже час.
Он продолжал стучать – пока швейцар, приоткрыв дверь, не сказал:
– Перестаньте стучать, или я вызову милицию.
– Вызывайте.
Удостоив наконец его взглядом, швейцар пояснил:
– Господин, стучать бесполезно. Все места заняты.
– Я к Стелле.
Выражение лица швейцара изменилось.
– К Стелле?
– Да.
Обернувшись, швейцар посмотрел на стоящего в глубине тамбура человека в черном костюме и белой рубашке без галстука, по виду типичного вышибалу. Сказал негромко:
– Сергей, тут человек к Стелле.
Тот, кого швейцар назвал Сергеем, подошел ближе. Внимательно осмотрел Молчанова, кивнул:
– Пропусти.
– Угу. – Швейцар отодвинулся, и Молчанов вошел в тамбур.
Швейцар и вышибала не обращали теперь на него никакого внимания, и он, толкнув вторую дверь, вошел в холл.
Здесь, если не считать двух швейцаров, дежуривших в глубине зала в гардеробе, никого не было. Сверху доносилась музыка, и Молчанов по лестнице поднялся туда.
У входа в зал на лестничной площадке стоял официант с салфеткой в одной руке и с зажженной сигаретой в другой. Одна из створок двери была полуоткрыта, так что можно было разобрать слова песни, которую исполняла певица. Пела она хорошо, голос был хриплым, низким, но одновременно сильным и сдержанным. Голос он узнал сразу, это был голос Стеллы.
Увидев Молчанова, официант торопливо затянулся и выбросил сигарету в урну. Опасливо покосился в его сторону. Молчанов кивнул:
– Все в порядке. Курить ведь хочется?
– А то… – Официант вздохнул. – Вы в зале сидите?
– Будем считать. Нравится, как поет Стелла?
– А то… Народ на нее ломится, не видите?
– Вижу. – Заглянул в просвет между створками. Эстрады и поющей на ней Стеллы видно не было, мешала колонна. Достав бумажник, вытащил несколько купюр, сунул в карман халдея: – На шоколадные конфеты.
– Спасибо. Что-то надо?
– Ничего не надо. Хотя… Ты ведь знаешь столик, за которым Стелла сидит в перерывах?
– Ну.
– Где он?
– Его отсюда не видно. Он у эстрады, с правой стороны. Кончат танцевать, я покажу.
– Не надо, спасибо. Как зовут вашего метра?
– Алексей Иванович.
– А тебя?
– Володя.
– Метр сейчас в зале?
– Был в зале.
Музыка смолкла, раздались аплодисменты.
– Показать?
– Да, будь другом.
Они вошли в переполненный зал, где шумели голоса, раздавались смех и крики. Певица, высокая и гибкая, в черном блестящем платье в обтяжку, стояла за оркестром, бесстрастно разглядывая зал. Он узнал ее – это была женщина, стоявшая в субботу вечером рядом с совладельцем «Золотого амулета» Бобом Трентом.
Володя показал:
– Вон метр, у ближнего столика. Худощавый, в смокинге. Видите?
– Вижу. Все, спасибо.
Подошел к мэтру:
– Алексей Иванович?
Метрдотель обернулся. У него были короткие пшеничные усики и очки в тонкой оправе. Изучив Молчанова, кивнул:
– Слушаю вас.
– Вас обо мне должна была предупредить Стелла. Я ее гость.
– Да, она предупредила. Идемте, я вас проведу.
Подойдя к столику у самой эстрады, тронул стул:
– Прошу.
Молчанов сел лицом к эстраде. На столике, если не считать двух приборов и двух крахмальных салфеток, поставленных пирамидками, ничего не было. Повернувшись, поискал глазами Володю; увидев его поднятую руку, официант тут же подошел:
