– Слушаю. Что-то хотите?
– Нужен букет роз. Свежий и большой. И ваза с водой. Поставишь все на стол.
– Будет сделано. Что-то еще?
– Пока нет. Но поглядывай иногда сюда. Возможно, я закажу шампанское.
– Понял.
Официант исчез. Он же, повернувшись к эстраде, стал рассматривать Стеллу – она стояла к нему в профиль, в той же позе, чуть расслабленной и бесстрастной. Да, эта шатенка с зелеными глазами, тонким носом и чувственными губами была в самом деле очень красива. Причем дело было не в одной физической красоте. В каждом ее движении чувствовалась внутренняя сила, она ощущалась в ней не только когда она пела, но и когда просто стояла, расслабившись.
Заиграл оркестр, Стелла подошла к микрофону. После того как оркестр проиграл вступление и на площадку стали выходить пары, начала петь.
Она пела хорошо и при этом хорошо двигалась. Ее гибкое тело, не делая ни одного лишнего движения, изгибалось в такт мелодии. Молчанов поймал себя на том, что ее исполнение его завораживает.
Пока она пела, подошедший Володя поставил на столик вазу с розами. Оркестр смолк, все захлопали. Он тоже начал было хлопать, но тут к столику спустилась Стелла.
Села за столик, улыбнулась ему. Встряхнула головой:
– Какие розы… – Пригнувшись, понюхала. – Спасибо.
– Это вам спасибо. Вы замечательно поете.
– Ну уж… – Откинулась на стуле. – Я правильно поняла – вы Павел Молчанов?
– Да, я Павел Молчанов. Извините, был под воздействием вашей песни и забыл представиться.
– Да ладно… – Помедлив, протянула руку, которую он поцеловал. Не сразу убрав руку, улыбнулась, причем по-настоящему, дружески: – Стелла. Хотите есть?
– Нет. А вы?
– Не знаю даже. Может, съем что-то легкое.
– Я заказал шампанское, но не знаю, можно ли вам пить во время работы.
– Почему нет? Шампанское к тому же можно пить всегда. Кто у вас принимал заказ?
– Официант Володя.
– Когда он подойдет, попросите принести брют, и обязательно французский. Все остальное шампанское здесь гадость.
– Хорошо. А что поесть?
– Он знает. Когда я решаюсь поесть, я ем только суфле из крабов. Здесь его делают неплохо. Ну и фрукты. Для шампанского.
– Хорошо.
Подозвав знаком Володю, он сделал заказ. Шампанское появилось на столе почти тут же. Когда Володя разлил вино и ушел, Стелла подняла бокал. Улыбнулась вопросительно:
– За знакомство?
– Давайте.
Чокнувшись со Стеллой, пригубил бокал. Стелла сделала то же. Поставив бокал на стол, сказала:
– Не думала, что сыщики такие.
– Какие?
– Такие, как вы.
– А какой я?
– Ну… такой. Мне кажется, вы больше похожи на киногероя.
– Да ладно вам. В краску вгоните. Вообще сыщики бывают разные.
– И давно вы в сыщиках?
– Года два.
– Ладно, не буду вас мучить. Давайте о деле. О вашей государственной тайне.
– Да нет никакой государственной тайны. Скажите, Стелла, вы знали Юлию Шершневу?
– Юлию Шершневу? – Помолчала. – Фамилия знакомая, где-то я ее слышала. Подождите… – Прикусила губу. – Нет, не помню. Слышала фамилию, но где – не помню. А почему о ней вы спрашиваете у меня?
– Потому что Юлия Шершнева записала ваш номер телефона на коробке от сигарет «Кул».
– Юлия Шершнева записала мой номер телефона на коробке от сигарет… – Плавно развела руками. – Павел, не мучьте меня…
– Я вас не мучаю.
– Нет, вы меня мучаете. Коробка сигарет «Кул»… Почему бы вам не спросить это у самой Юлии Шершневой?
– Не могу. Она мертва.
– Мертва? О… – Тронула бокал. – И вы расследуете обстоятельства ее смерти?
– В общем.
– Извините. Ладно, постараюсь вспомнить, где я могла слышать эту фамилию. – Несколько секунд она сидела, глядя в пространство. – Нет, ничего не приходит в голову. Ежедневно встречаешь столько людей, голова идет кругом… Подождите… – Помолчала. – Скажите, эта Юлия Шершнева – она, случайно, не работала в банке?
– Нет. Но в банке работает ее муж.
– Ага. Подождите… Его зовут не Олег Владимирович?
– Олег Владимирович. Фамилия – Шершнев.
– Точно. Олег Владимирович Шершнев. Он ведь работает в банке «Яуза»?
– В банке «Яуза».
– Как будто что-то проясняется. Только я все равно не понимаю, как мой телефон мог оказаться на коробке от сигарет, принадлежащей Юлии Шершневой. Я ведь ее никогда в глаза не видела. Клянусь.
– Но ее мужа видели?
– Если это можно так назвать. Несколько дней назад я была в банке «Яуза», чтобы открыть счет. А до этого целую неделю туда звонила, чтобы меня принял, извините, какой-то заместитель старшего бухгалтера. Заместителем был этот самый Олег Владимирович Шершнев.
– Он вас принял?
– Да, в конце концов принял. Я удивилась, этот Шершнев оказался довольно молодым человеком, на вид ему тридцать с небольшим. Он поговорил со мной, проверил, какие документы я принесла, и открыл мне счет. И все. Больше я его не видела.
– Вы можете вспомнить точно, когда это было?
– Точно? Подождите… Я была у него в начале той недели. Сегодня у нас что, понедельник?
– Понедельник.
– В банке «Яуза» я была ровно неделю назад. В прошлый понедельник.
Он подумал: по словам Юлии, ее муж исчез во вторник.
– И больше вы Шершнева не видели?
– Нет. А зачем? Счет мне открыли, карточка у меня, и до свидания. Извините, Павел, но я ненавижу всякую бумажную волокиту. Банки, бухгалтеров, кредит-дебит, всю эту муру, которой мне хватает во время гастролей.
– Часто ездите на гастроли?
– Достаточно часто. Надо же как-то зарабатывать деньги.
Заиграл оркестр. Обернувшись, Стелла сделала знак посмотревшему на нее саксофонисту. Тот, продолжая играть, кивнул. Она тронула бокал, улыбнулась устало:
– Пропущу второе отделение. Я не лошадь. Ради бога, простите, Павел. Но я в самом деле устала.
– Ничего. Вообще, вы любите свою работу?
– Вообще свою работу я люблю. Но только не в ресторане.
– Почему?
– Почему? Павел, вот вы представьте: вы поете песню. Она вам нравится. Вы поете ее один раз, потом второй, потом двадцатый, потом сотый, потом двухсотый. Причем делаете это из вечера в вечер. Одну и ту же песню. Так ведь можно сойти с ума. Вам не кажется?
