– Давай. И вот что, Дмитрич: завтра утром я уйду рано, ты еще будешь спать. Нарисуюсь только в «Русском самоваре».
– Значит, ты будешь в таком виде, как сейчас?
– Да, в таком, как сейчас. Только клифт надену, для понта.
Глава 24
Встав в шесть утра, Молчанов заглянул в спальню Пилона. Убедившись, что тот еще спит, прошел в ванную, побрился, принял душ. Оделся, проверил, все ли на месте в сумке, и, стараясь не шуметь, вышел из квартиры.
Дойдя до конца Брайтон-Бич-авеню, сел в метро. До Рокфеллер-центра на Манхэттене поезд шел примерно час. Молчанов вышел на Америкас-авеню, поискал ближайшую кофейню.
Поиски длились недолго: пройдя сто метров, он обнаружил кафе «Старбакс-кофе», в котором съел сэндвич, запив его чашкой капучино.
Когда он снова подошел к Рокфеллер-центру, часы показывали полдевятого. Ровно в девять прямо перед ним затормозил «гранд-чероки».
Сев к Джону, сказал:
– Привет. Как дела?
– Пол, если честно, плохо.
– Что случилось?
– Стелла уехала из «Хилтона». Вчера, в семь вечера. Услышав по радиотелефону испанскую речь, я позвонил Дженни, и она сообщила, что Стелла снялась. Естественно, о том, где теперь ее искать, она Дженни не сказала.
– Черт… Интересно, она поняла, что в номере «жучки»?
– Даже если поняла, нас это не должно волновать. «Жучки» вполне могли поставить агенты ФБР.
– Верно. Кстати, о ФБР. У тебя, случайно, нет там знакомых?
– Полно. А зачем тебе?
– Мне очень бы хотелось знать подробности, как они выявили на 52-й Восточной улице Шершнева.
– Хорошо, попробую связаться с одним пареньком. Что тебе конкретно нужно?
– Мне нужны фотографии Шершнева в двух вариантах – когда он был зафиксирован на 52-й Восточной улице и после того, как он был убит во время перестрелки в кафе «Саламандра» в Майами.
– Я сделаю вот что – пошлю официальный запрос в ФБР. И они вышлют эти фото.
– Только сделай это поскорее, хорошо?
– Я сделаю это прямо сейчас. Позвоню секретарше и попрошу, чтобы она тут же отправила запрос. – Взяв телефон и набрав номер, сказал: – Энджи, привет, это я. Что делаешь? Ага… Ага… Ну, ты у нас умница. Понятно. Слушай, Энджи, отправь, пожалуйста, прямо сейчас запрос в ФБР. Содержание такое: мы просим прислать фотографии Олега Шершнева… Запиши по буквам… Олега Шершнева… Записала? Значит, фотографии, те, которые были сделаны 30 марта в Нью-Йорке во время неудавшейся операции ФБР, и посмертные, сделанные, когда 6 апреля Олег Шершнев был застрелен в кафе «Саламандра» в Майами. Ну-ка, повтори… Да, все правильно. Отправь прямо сейчас, не забудь. Все, обнимаю тебя, ты у нас просто молодчина. – Отключил связь. – Она пошлет запрос прямо сейчас. Ответ в таких случаях приходит обычно в течение одного-двух дней.
– Отлично. И еще одна просьба – сегодня в двенадцать дня в ресторане «Русский самовар» состоится важный для моего друга Пилона разговор. Ты мог бы во время этого разговора вместе со мной посидеть в «Русском самоваре» и понаблюдать за беседой?
– Конечно.
* * *
В ресторан «Русский самовар» Молчанов вошел в половине двенадцатого. Выбрав столик, сел лицом к улице.
Через пять минут в ресторане появился Джон. Прошел мимо Молчанова, огляделся и занял столик у противоположной стены.
Незадолго до двенадцати в ресторан вошли Волохов и Власик. Подойдя к столику, расположенному недалеко от входа, оба одновременно посмотрели на часы. Поставив кейсы, сели – так, что Молчанов и Джон видели теперь только их спины.
Пилон вошел в зал ровно в двенадцать часов. Подойдя, обменялся с Волоховым и Власиком рукопожатиями и сел лицом к Молчанову и Джону.
Судя по звукам, доносившимся сюда, а также по позам троицы, Пилон, Волохов и Власик мирно беседовали. Разговор ненадолго прервал официант, принявший заказ. Примерно через двадцать минут официант вернулся с полным подносом и, поставив на стол бутылки и тарелки, исчез.
Молчанову тоже принесли его заказ, и он, отведав лобио, взялся за пельмени. Изредка он посматривал на столик у входа.
Беседа за этим столиком продолжалась в том же спокойном ключе. Однако вскоре она была прервана – вошедший в ресторан человек невысокого роста, в синем костюме, голубой рубашке и красном галстуке, о чем-то быстро заговорил с Волоховым и Власиком по-английски. Затем, пожав всем троим руки, подошел к буфету, купил бутылку виски и вышел из ресторана.
Молчанов покосился на Джона, тот, встретив его взгляд, неодобрительно покачал головой. Этот жест, судя по всему, относился к появлению человека в синем костюме и красном галстуке.
Примерно через сорок минут Волохов подозвал официанта. Когда официант подошел, Пилон достал бумажник, но Волохов, тронув его за руку, заплатил сам. Во время этой сцены Молчанов, поймав взгляд Пилона, сделал ему знак: «Не уходи». Пилон кивнул.
Когда Волохов и Власик ушли, Молчанов пересел за стол Пилона:
– Дмитрич, ну что?
– Все в порядке. Я им сказал, чтобы они не дурили и отдали три лимона, они вроде бы согласились, что отдадут.
– Что значит – «вроде бы согласились»?
– Они хотят еще раз встретиться. И во время этой встречи отдать бабки.
– А что за человек подходил к вашему столу?
– Они сказали, это какой-то их знакомый американец. Зашел сюда случайно.
– Черт… Дмитрич, подожди, я проверю стол. Достал из кейса радиодетектор, провел им по столу.
Индикатор мигнул, прибор еле слышно пискнул.
Сунул руку под столешницу и вскоре нащупал прикрепленный к нижней части столешницы мини-микрофон. Отделив его, положил на стол:
– Дмитрич, это «жучок». Весь ваш разговор прослушивался.
– Суки… Порву на лоскуты.
– Дмитрич, рвать на лоскуты поздно. Твои друзья тебя подставили. Разговор прослушивался и был записан.
– Записан кем?
– Полицией или ФБР.
– Но я ничего такого не говорил.
– Ты угрожал им чем-то?
– Сказал, что, если не отдадут долг, они пожалеют.
– Это угроза.
– Петруха, какая угроза? Я же им ничем не грозил. Просто сказал, чтобы не дурили и отдали долг.
– Хорошо, Дмитрич, подожди. Тут сидит мой друг, я с ним переговорю.
– Давай.
Сев за столик Джона, Молчанов спросил:
– Ты что-нибудь заметил?
– Заметил, что к столику с твоим патроном подошел спецагент ФБР Патрик О’Келли.
– Это был спецагент ФБР?
