– Да. Это означает, что и другие спецагенты ФБР пасутся где-то неподалеку. Что тебя больше устроит – чтобы твоего патрона взяло ФБР? Или ты хочешь как-то ему помочь?
– Хочу как-то помочь.
– Тогда пойди скажи ему, чтобы он немедленно сматывался через черный ход. Для этого он должен пройти в конец зала, спуститься на кухню и через служебную дверь выйти на улицу с другой стороны здания. Я могу подъехать туда на машине, и мы его увезем.
– Джон, спасибо. – Вернувшись к столику Пилона, сказал: – Дмитрич, мужик, который подходил к Волохову и Власику, – никакой не случайный знакомый. Это американский мусор.
– Американский мусор?
– Да. Тебя сейчас будут брать.
– За что? Что я такого сделал?
– С точки зрения американской юстиции ты совершил преступление. Потребовал у американских граждан с помощью угроз отдать тебе их деньги.
– Петруха, какие угрозы? Я просто сказал, чтоб они не дурили.
– Дмитрич, ты не знаешь, что такое американский суд. Любой судья здесь расценит это как шантаж и припаяет тебе как минимум десять лет.
– Петруха, кончай. Никто мне ничего не припаяет. Я мирный человек, приехал сюда на законном основании, зашел пообедать, поговорил с приятелями. Что мне могут за это сделать?
– Дмитрич, послушай моего совета. Иди в конец зала, там есть спуск на кухню. Спускайся туда и через служебный вход выходи на улицу. И жди меня. Я выведу тебя через дворы, мы сядем в машину моего друга и уедем. А там что-нибудь придумаем. Дмитрич, давай, время дорого.
Несколько секунд Пилон сидел молча. Наконец сказал:
– Спасибо, Петруха, но я уходить ни от кого не буду. Если хотят, пусть берут. Вины за мной нет.
– Дмитрич… Уходи, прошу тебя.
– Петруха, нет. Думаю, Брик уже подъехал и ждет меня. Пойду. А ты подъезжай когда хочешь.
– Хорошо. Я приеду вслед за тобой.
– Давай. – Встав, Пилон пошел к выходу.
Молчанову было хорошо видно: как только Пилон вышел, к нему с двух сторон подошли два человека в куртках с надписью FBI. Еще один человек в такой же куртке перекрыл отступление назад.
Оглянувшись, посмотрел на Джона. Тот пожал плечами.
Вечером в квартире Джона они включили канал новостей. После того как диктор сообщил о новом кандидате в президенты от республиканцев и о крушении поезда в штате Айдахо, на экране возникло фото: два агента ФБР держат под руки только что вышедшего из «Русского самовара» Пилона.
«Этого человека зовут Всеволод Дмитриевич Пономарев, кличка Пилон, – сообщил диктор. – Он всемогущ, потому что все знают: Пилон – глава всей русской организованной преступности. Арест русского мафиози ранга Пилона говорит о том, что миндальничать с преступниками из России в США не будут. Для русской мафии Пилон является тем же, чем «капо ди тутти капо» является для мафии итальянской. В США Пилон приехал для того, чтобы выколачивать долги из богатых американцев русского происхождения, попросту – для обыкновенного рэкета. Сегодня днем Пилон, пойманный с поличным, был задержан спецагентами ФБР недалеко от Таймс-сквер. По сообщению пресс-службы ФБР, Пилону будут предъявлены обвинения в вымогательстве и угрозе человеческой жизни первой степени».
Фотографию сменили кадры горящего здания, в котором, по сообщению диктора, кто-то взорвал бомбу. Джон посмотрел на Молчанова:
– Твоему патрону конец.
– Думаю, ты не ошибся.
– Он сядет как минимум на десять лет. Что, он в России в самом деле «капо ди тутти капо»?
– Чушь, никакой он не «капо ди тутти капо».
– Нет?
– Конечно нет. «Капо ди тутти капо» подчиняются все семьи итальянской мафии, Пилону же в России не подчиняется никто. Просто он много сидел, его все знают, поэтому среди уголовников он считается авторитетом.
Гонтарь послал его сюда, надеясь, что Волохов и Власик испугаются одного только слова «Пилон».
– Значит, все, что говорил диктор, – туфта?
– Конечно. Тон сообщения о Пилоне в этих новостях для любого понимающего человека выглядит просто идиотским.
– Возможно. Но американский зритель воспринимает это сообщение совсем по-другому. Уверен, дело Пилона будет раздуто до гигантских размеров, помяни мое слово. Ведь для федов то, что они его арестовали, – находка.
– К сожалению, ты прав. Но, Джон, если честно, меня совсем не интересует дело Пилона. Меня волнует другое – фотографии Шершнева, сделанные 30 марта и 6 апреля.
Глава 25
Войдя в небольшую комнату на этаже, занимаемом фирмой «Консалтинг интернейшнл», Джон кивнул на одно из кресел:
– Садись. А я включу компьютер.
Молчанов сел в кресло. На столе рядом с компьютером лежали отдельно друг от друга две пачки фотографий.
– Вот эти снимки. – Джон включил компьютер. – Все они уже просканированы. В одной стопке – фотографии, сделанные 30 марта, в другой – 6 апреля. ФБР образцовая бюрократическая организация, поэтому вместе с этими снимками они прислали две объяснительные записки. Посмотришь?
– Потом. Меня интересуют снимки.
Взяв пачку фотографий, сделанных 30 марта, стал их рассматривать. Сразу было видно, что эти фото не отличаются хорошим качеством, поскольку были сделаны ночью и скрытой камерой. На всех фотографиях лицо Шершнева было наполовину затенено.
Взял другую пачку. Здесь, в отличие от первой стопки, все фотографии лежащего на спине Шершнева выглядели так, будто сделаны в специальной студии. Качество снимков было прекрасным. Шершнев был сфотографирован со всех точек, сверху, сбоку, до пояса, во весь рост.
Посмотрел на дисплей, который занимала сейчас одна из фотографий Шершнева, убитого 6 апреля.
– Хочешь поработать мышкой? – спросил Джон.
– Да, сделаю пару-другую укрупнений.
Молчанов стал рассматривать одну фотографию за другой, то укрупняя, то отдаляя их. Покончив с фотографиями мертвого Шершнева, перешел к снимкам, сделанным скрытой камерой 30 марта. Рассматривая поочередно все части лица, вдруг застыл.
На укрупнении, остановленном сейчас на дисплее, был изображен правый висок Олега Шершнева. На виске, точно у конца брови, виднелось темное пятнышко. Вглядевшись в него, Молчанов сказал:
– Джон, видишь снимок?
– Конечно.
– Видишь темное пятнышко у брови?
– Вижу.
– Что это такое, по-твоему?
– Вероятно, родинка.
– Я тоже думаю, что это родинка. Слушай, давай вернемся к снимкам мертвого Шершнева.
Дождавшись, когда на дисплее появится фотография убитого Шершнева, снятого сбоку справа, стал укрупнять изображение – до момента, пока висок и конец правой брови не заняли весь экран. Кивнул:
