– Смотри. Есть темное пятнышко?
– Нет, – сказал Джон.
– Интересно, куда оно делось.
– Единственное объяснение, которое я могу тебе дать, – что Шершнев между 30 марта и 6 апреля сделал себе косметическую операцию по удалению родинки.
– Но для этого нужно одно условие: чтобы эта родинка у Шершнева была.
– Считаешь, этой родинки у него не было?
– Считаю, не было. Но давай посмотрим. – Достав из кейса несколько старых фотографий Олега Шершнева, тех, которые он взял из семейного альбома на даче, выбрал ту, на которой Шершнев был снят так, что был виден правый висок. Просканировав фото, укрупнил его. – Это старый снимок, примерно трехлетней давности. Посмотри. Есть родинка?
– Нет, – сказал Джон.
– Ни на одной из фотографий Шершнева, сделанных раньше, я никакой родинки не видел. А вот у родственника Шершнева, жившего у него на даче, такая родинка была.
– Откуда ты это знаешь?
– Об этой родинке теща Олега Шершнева рассказала Ларисе, когда та по моей просьбе приехала к ней в Тарусу. Кроме того, теща сказала, что у этого родственника был небольшой шрам на подбородке. Давай посмотрим, есть ли этот шрам.
Вернувшись к одной из фотографий, сделанных 30 марта, укрупнил подбородок. После укрупнения на нижней части подбородка отчетливо проявился небольшой шрам.
– А теперь посмотрим фото от 6 апреля.
Вернувшись к фотографии мертвого Шершнева, сделал наезд на подбородок. Посмотрел на Джона:
– Есть что-нибудь, напоминающее шрам?
– Нет. Подбородок абсолютно чистый.
– Я тоже ничего не вижу. Какой вывод?
Джон усмехнулся:
– Пол, вывод простой: на этих снимках изображены два разных человека.
– Без сомнения. Но почему два разных?
– Если б я это знал.
– Черт… Говоришь, ФБР прислало объяснительную?
– Две объяснительных. Одна касается событий 30 марта, другая – 6 апреля. Перейди на «Винворд», открой файл FBI. Они там.
Найдя файл с объяснительными, Молчанов внимательно прочел их. Ничего нового для него в документах не содержалось, единственное – его внимание привлек абзац в первой объяснительной, касающейся событий 30 марта:
«Информация, которую удалось получить внедренному в окружение Шершнева спецагенту ФБР, сначала давала понять, что Шершнев и его группа занимаются незаконными банковскими операциями. Агент сообщил, что 30 марта вся группа будет находиться на 52-й Восточной улице Манхэттена. Однако уже в день операции агенту удалось выяснить, что группа Шершнева занимается не незаконными банковскими операциями, а наркотиками, специализируясь на связях с колумбийской наркомафией. После того как Шершневу и его группе ночью 30 марта удалось скрыться от группы захвата ФБР, агент сообщил, что преступники должны улететь в Майами, где 6 апреля в кафе «Саламандра» у них состоится встреча с поставщиками наркотиков из Колумбии. Внедренный в группу спецагент должен был лететь в Майами вместе с Шершневым и его группой, однако 4 апреля был найден мертвым на одной из явочных квартир в Бруклине. Он был убит выстрелом в затылок».
– Джон, тебе не кажется странным этот абзац?
– Пока я ничего странного не вижу. Спецагент, без сомнения, был убит, потому что был разоблачен.
– Но те, кто его убил, не дали ему улететь с ними в Майами.
– Ну и что? Зачем он был им нужен в Майами?
– Не знаю, Джон, не знаю… Спецагент неожиданно изменил характер информации… Они позволили ему сообщить в ФБР о том, что Шершнев и его группа вылетают в Майами для встречи с поставщиками наркотиков… А потом прикончили… Ведь, как показывают снимки, сделанные после перестрелки в кафе «Саламандра», в Майами вылетел настоящий Шершнев. В то время как на 52-й Восточной улице Манхэттена 30 марта ФБР засекло совсем другого человека, который тем не менее проходил у них под именем и фамилией Олег Шершнев. Он и настоящий Олег Шершнев похожи друг на друга. Однако на самом деле это был не Олег Шершнев, а некто, носящий имя и фамилию Олег Шершнев, но имеющий также кличку Шерхан.
– Шерхан?
– Да. Записка, касающаяся перевоза одного миллиона восьмисот тысяч долларов, подписанная «Шерхан», которую я нашел на даче Шершневых, без сомнения, была написана этим человеком.
– Ты уверен?
– Конечно. Никто другой из семьи Шершневых языком фарси, на котором была написана записка, не владеет. Думаю, группе захвата ФБР, которая застукала Шерхана 30 марта, он был известен как Олег Шершнев. Но он, этот ложный Олег Шершнев, 30 марта от группы захвата ФБР ушел. Чтобы убедить ФБР, что его нет в природе, скрыть свое существование, лже-Шершнев и его команда подсунули федам настоящего Олега Шершнева, которого срочно привезли в Штаты 4 апреля. Когда 6 апреля феды окружили кафе «Саламандра» и там завязалась перестрелка, настоящий Олег Шершнев был убит. Не важно, кем он был убит, федами или теми, кто привез его в Штаты, важно, что группа захвата ФБР увидела его труп. Для ФБР этот труп снял все вопросы. Труп настоящего Олега Шершнева был сфотографирован со всех точек и подвергнут аутопсии, после чего с существованием Шершнева-Шерхана, во всяком случае в файлах и досье ФБР, было покончено. Шерхан же и его люди, подбросив федам мертвого Олега Шершнева, спокойно ушли через подземный ход в кафе «Саламандра», о котором, как мне кажется, знали только они. И сейчас сидят где-то и посмеиваются.
– Черт… – Джон помолчал. – Значит, это подстава.
– Типичная подстава.
– Ты считаешь, дело Шершнева не связано с наркотиками?
– Мне кажется, нет. Наркотики были выбраны как отвлекающий момент. Майами – известный полигон наркобизнеса, где на наркотики можно свалить абсолютно все.
– С чем же тогда это дело связано?
– Не знаю. Возможно, в самом деле с незаконными банковскими операциями – о чем первоначально сообщал спецагент.
– Проклятье… – Пройдясь по клавиатуре киборда, Джон машинально сменил несколько кадров на дисплее. – Что, если здесь опять начинает пахнуть тридцатью девятью миллионами долларов Боба Трента? Которые я разыскиваю?
– Не исключено.
– И этим проклятым Бешеным Псом, который, как сказал собеседник Стеллы, является самым надежным банком в мире?
– Возможно. Джон, мы с тобой должны этим заняться.
– Давай займемся. Что ты предлагаешь?
– Я предлагаю выехать в Майами. И посетить кафе «Саламандра».
Из Нью-Йорка они выехали ночью и, двигаясь по дороге 95 с короткими остановками весь следующий день и следующую ночь, на рассвете остановили «гранд-чероки» в Майами у отеля «Шератон». Отель стоял на берегу залива Бискейн, точно у устья впадающей в залив Малой речки.
– Неплохая гостиница, – заметил Джон, выключая мотор. – В Майами я всегда останавливаюсь только здесь.
