– Да, это припадок. Сейчас давай его оденем. Потом я вызову «скорую помощь», и она его увезет.
– Хорошо, сэр.
Вдвоем они натянули на Молчанова тенниску, джинсы, носки и кроссовки. Осторожно перенесли в кресло. Колер сказал:
– Накрой его пледом. У него явный озноб.
Взяв с кровати плед, горничная накрыла Молчанова. Колер набрал номер, приложил телефон к уху:
– Дежурная госпиталя Святой Маргариты? С вами говорит врач Макгвайр. Прошу срочно прислать «скорую помощь» к отелю «Шератон». Вялотекущий припадок, осложненный инфекцией. Возраст тридцать четыре года, озноб, прекращение деятельности основных функций, кома. Хорошо, давайте скорее. И предупредите бригаду, чтобы машина подъехала с заднего хода, сами понимаете, огласка нам ни к чему. Да, все. – Выключил телефон. – Пола, давайте. Когда мы выйдем из номера, не забудьте запереть дверь.
– Хорошо, сэр. – Выкатив кресло в коридор, горничная заперла дверь номера и подвела каталку к служебному лифту. Нажав кнопку, спросила: – Мне спуститься с вами?
– Не нужно, дальше я разберусь сам. – Достал из кармана конверт, протянул: – Проверь, здесь пятьсот долларов.
– О, сэр… Спасибо.
– Проверь обязательно. При мне.
– Хорошо, сэр. – Открыв конверт, горничная пересчитала деньги. – Все в порядке, здесь пятьсот долларов. Спасибо, сэр.
Дверь лифта открылась. Вкатив кресло в кабину, Колер кивнул:
– Тебе тоже спасибо. Ты выполнила свой долг.
– Что вы, сэр. Я должна была это сделать.
Нажал кнопку первого этажа. Когда лифт спустился и двери открылись, выкатил кресло в коридор. Сделав несколько поворотов, открыл двери служебного входа, прямо за которыми стоял фургон «скорой помощи». Подвел каталку к задней двери машины, постучал.
Дверь открылась, стоящий за ней Сардор помог Колеру поднять кресло. После того как Колер сам забрался в фургон, обернулся:
– Стелла, трогай.
Фургон «скорой помощи» бесшумно тронулся с места. Машина на полной скорости уходила от отеля «Шератон» по набережной Малой речки в сторону Пайнвуд-Парка. Над ее крышей мигали разноцветные огни, но сирена молчала.
Глава 27
Сначала, выплыв из окутывающего его черного тумана, Молчанов понял, что он сидит. Потом, попытавшись пошевелиться, – что он связан. Лишь после этого он открыл глаза.
Он сидел на стуле в большой светлой комнате. Его ноги, туловище и руки были примотаны к стулу веревкой. Чуть поодаль от него за столом сидели люди. Вглядевшись, понял: этих людей трое. И он их не знает.
Прошло, наверное, минут десять, прежде чем он осознал, что ошибся. Он знает этих людей. Еще через десять минут он смог вспомнить, что это за люди и почему он их знает.
За столом сидели Стелла, Сардор и Колер. Не глядя в его сторону, они о чем-то говорили. Перед ними стояло несколько бутылок шампанского и бокалы.
Подумал: они опять проделали с ним тот же самый номер. Опоили его психотропом. Да, это тот самый психотроп, он теперь знает его действие. Вот только когда они подсунули ему этот психотроп? Он же ничего не пил в номере.
Возможно, они ухитрились подмешать психотроп в баре, высыпав его в бочковое пиво «Гиннесс». Но тогда то же самое должно произойти с Джоном. Который уехал в ночной клуб «Матрешка».
Посмотрев на него, Стелла сказала:
– Ребята, кажется, голубок очухался.
Сардор встал и подошел к нему:
– Привет. Как жизнь?
Вслед за Сардором к нему подошла Стелла. Достав сигареты, чиркнула зажигалкой, прикурила. Затянувшись, кивнула:
– Привет, сыщик. Я вижу, ты настырный. В Америку приехал.
– Ладно, не будем гонять порожняк. – Придвинув стул, Сардор сел. – Зачем ты приехал в Штаты?
– По своим делам, – сказал Молчанов.
– Эти дела у тебя именно здесь, в Майами?
– В том числе и здесь.
– Где именно здесь?
– В разных местах.
– В том числе в кафе «Саламандра»?
Они знают о кафе «Саламандра». Значит, информация пришла к ним оттуда.
– Что молчишь, голубь? – спросил Сардор. – Что такого интересного ты нашел в кафе «Саламандра»?
Молчанов не ответил – он понял, что отвечать нет смысла. Сейчас они попытаются вытянуть из него все и наверняка будут пытать. Выдержит ли он эти пытки, неизвестно. Он хорошо знает: такие люди, как Сардор и Колер, пытать умеют.
– Давай, чтобы не тянуть резину, обговорим условия, – сказал Сардор. – Если ты не заговоришь, мы вынуждены будем причинить тебе боль. Но можно обойтись без боли. Нам от тебя много не нужно, скажи, что тебе удалось выяснить за это время. И все. Можешь даже не говорить, зачем ты приехал в Америку. Скажи только, что тебе удалось выяснить. И уйдешь целым.
– В каком смысле выяснить? Что вы имеете в виду?
– Отлично знаешь, что я имею в виду. Ты искал пропавшего мужа Юлии Шершневой. Что тебе удалось выяснить по этому поводу?
– Мужа Юлии Шершневой я не искал, потому что Юлия Шершнева умерла на другой день после того, как попросила меня об этом.
– Врет, искал, – сказала Стелла. – И будет врать, я его знаю. Он искал, и искал с пристрастием. Ребята, вот что: подержите кто-нибудь ему веки. Для начала я выжгу ему сигаретой глаз. Это он меня, гаденыш, нашел. И это он, сучара, поставил мне «жучки» в «Хилтоне», теперь я поняла.
– Стелла, спокойнее, – сказал Сардор. – Зачем нам его глаз? Электричество надежнее. Колер, подтащи машинку.
Колер придвинул стоящий чуть в стороне электрогенератор. Концы отходящих от генератора двух толстых проводов были оголены и расплющены.
Усмехнувшись, Колер приблизил эти концы к его ногам. Лишь после этого Молчанов заметил: кроссовок и носков на нем нет. Его ступни оголены.
Сардор кивнул:
– Последний раз спрашиваю: будешь говорить?
– Я бы заговорил, но говорить не о чем. Никакого расследования я не вел.
– Ладно, смотри. Тебе жить. Колер, давай.
Достав из кармана скотч, Колер аккуратно примотал к каждой его ступне расплющенный провод. Стелла усмехнулась:
– Колер, постарайся. А мы сядем, там еще осталось шампанское.
Проверив, хорошо ли примотаны провода, Колер залепил клейкой лентой его рот. Скривился:
– Все, голубок, держись.
Повернул рычаг. Боль, которую Молчанов испытал от электрического разряда, сначала была терпимой. Понаблюдав за ним, Колер повернул рычаг еще на одно деление. Боль стала сильнее, но он пока мог ее выносить. Видимо, почувствовав это, Колер сделал еще один поворот, после чего боль проникла во все поры тела. Чтобы хоть как-то облегчить боль, Молчанов закусил губу. Когда же Колер еще раз повернул рычаг и боль стала адской, он, не выдержав, замычал. Он бы закричал, но кричать ему не позволяла клейкая лента, закрывавшая рот.
