– Н-ну… – Человек с папкой протянул Молчанову руку: – Федянко Дмитрий Викторович, прокурор-криминалист.
– Очень приятно. – Молчанов пожал руку. – Молчанов Павел Александрович.
– Когда вы увидели умерших?
– Где-то в начале третьего.
– Как они выглядели?
– Сначала мне показалось, они еще живы. Но довольно скоро я понял, что все кончено.
– Следы насильственной смерти?
– Не заметил. Тела лежали спокойно. Не указывала на борьбу и обстановка. Правда, я нашел внизу, возле домашней прачечной, две подушки без наволочек.
– Две подушки без наволочек? Простите, Павел Александрович, какое отношение это имеет к нашему разговору?
– Я предположил, что хозяйку дачи и ее сына задушили этими подушками. Кстати, наволочек от этих подушек я среди белья не нашел.
Поморщившись, Федянко покачал головой:
– Павел Александрович, давайте не будем чесать левой рукой правое ухо. И фантазировать. После осмотра тел я вас допрошу, подождете?
– Конечно.
– Иван Васильевич, мы идем наверх, пойдете с нами?
– Да. – Поднявшись на несколько ступенек вслед за прокурором, Крапивин остановился. – Павел Александрович, я сейчас спущусь. Я хотел бы с вами поговорить.
– Да, конечно.
Крапивина не было минут десять. Спустившись, он сказал, не глядя на него:
– Павел Александрович, тут есть какое-нибудь место, где можно поговорить?
– Есть кабинет.
Оказавшись в кабинете, Крапивин тщательно закрыл за собой дверь. Сел в кресло, жестом пригласил сесть Молчанова.
Некоторое время они сидели молча. Изредка Крапивин медленно приглаживал редкие волосы сначала одной, потом другой рукой. Судя по движениям, этот жест у него был машинальным. Наконец сказал:
– Если хотите курить – курите.
– Я не курю.
– Простите моих молодцов. Вы ведь знаете, кто сейчас приходит в милицию.
– Нет вопросов.
– Вы сказали, что вели дело с Шершневой?
– Точнее, заключил договор о ведении дела.
– Когда?
– Вчера, примерно в полдвенадцатого дня.
– О ведении какого дела?
– Юлия заявила, ее муж исчез, и попросила узнать, что с ним случилось.
– До этого знали Шершневу?
– Нет. Вчера увидел ее в первый раз.
– Почему она обратилась именно к вам? Есть же милиция.
– Она обратилась в милицию по месту жительства, оставила заявление. Но решила обратиться также и ко мне.
– Она говорила что-нибудь, почему от нее ушел муж?
– Нет. Как я понял, она была в полном недоумении.
– А у вас сложилось какое-нибудь мнение по этому поводу?
– Никакого. Как оно могло сложиться, Иван Васильевич?
Посмотрев на него, Крапивин кивнул:
– Ну да.
– Вчера наша беседа длилась самое большее минут тридцать. Попробуй пойми, почему исчез муж женщины, если самой женщины уже нет.
– Это верно. А насчет сегодняшнего случая… – Крапивин пригладил волосы. – У вас есть какие-то предположения? Кроме, извините, этих ваших подушек?
– Нет.
Крапивин долго молчал. Наконец сказал:
– Вообще-то, мне кажется, дело достаточно простое.
– Да? – Ответ был данью вежливости.
– Конечно. Причиной смерти могла стать какая-то болезнь. – Искоса посмотрев на него, Крапивин добавил: – Вам не кажется?
Болезнь. Ну конечно. Это то, о чем Крапивин мечтает.
– Вы считаете – болезнь у обоих?
– Почему нет? Многие болезни передаются по наследству. Например, врожденный порок сердца. Я посмотрел сейчас на оба трупа – типичные сердечники. Вам не показалось?
Хорошо играет Крапивин. Но вступать с ним в ответную игру не стоит. Зачем – если они видятся в последний раз.
– Не знаю. Мне показалось, на лицах у них все признаки удушья.
– Вот-вот, удушья. Сердечники, в общем, и умирают от удушья. Кстати, Дмитрий Викторович, с которым вы только что познакомились, уважаемый всеми прокурор-криминалист, тоже склоняется к этому мнению. Что причиной смерти стала наследственная болезнь.
Молчанов ничего не ответил. Крапивин дружески похлопал его по плечу:
– Хорошо, Павел Александрович, не будем гадать. Наше дело теперь сторона, слово за медиками. Вы ведь останетесь? И подпишете протокол осмотра места происшествия – как свидетель?
– Конечно.
– Тогда подождите здесь. А я поднимусь наверх.
Через полчаса в комнату вошел Федянко. Ответив на его вопросы и поставив подпись на двух протоколах, Молчанов выехал в сторону центра Москвы.
Глава 3
Когда он вошел в квартиру, Оля сидела на кухне, придерживая рукой работающую кофемолку.
Убедившись, что зерна кофе превратились в мельчайшую пыль, выключила мотор. Посмотрела на него:
– Как поездка?
– Никак.
– То есть?
– Я застал Юлию и ее сына мертвыми.
Несколько секунд она молча разглядывала его. Наконец сказала:
– Мертвыми?
– Да.
– Что… обоих? И мальчика?
– И мальчика.
– Ну и ну. – Оля отставила кофемолку. – И что же с ними случилось?
– Не знаю.
– То есть как не знаешь? Ты же криминалист.
– Криминалисты многого не знают.
– Но… как это все произошло? Когда ты туда приехал, там кто-то был, кроме них?
– Никого. Я даже не сразу их нашел.
– Не сразу?
– Это большая дача. Пришлось обойти ее два раза. Они лежали в детской.
Он рассказал, в каком положении нашел тела. Однако о своих поисках двух наволочек сначала решил промолчать. Выслушав, Оля сказала:
– Слушай, но их наверняка убили.
– Может быть.
– Может быть… Ты говоришь так, будто тебя это не касается.
– Меня это и не касается… сейчас.
– То есть как не касается?
– Так. С Юлией у меня был договор о розыске ее мужа. Но расследовать обстоятельства ее смерти у меня договора нет.
– Но… – Оля помолчала. – Но надо же узнать, кто их убил.
– Надо.
– И мальчика жалко.
