Сперва нужно было изучить эксплуатацию мотора, а потом сборку и регулировку. Мотор мотоциклетного типа имел три цилиндра. Потом я работал на испытательном стенде. Когда это постиг, Анзани начал меня посылать к Блерио проверять моторы, которые не ладились. Надо было ездить в пригород Парижа Мулино…
Во время одной из наших встреч Россинский рассказал о том, как он стал летчиком.
– После того как я изучил мотор, Блерио посоветовал ехать в его летную школу в По. Я поехал. Учебных самолетов было у Блерио штук пять. Нас в школе было человек девять. В марте 1910 года приехали учиться летать несколько русских офицеров: Мациевич, Ульянин, Петровский, Матыевич и другие. Для рекламы Блерио уступил мне за полцены самолет, на котором я должен был выучиться летать и привезти его в Россию… Блерио сажал летчика на сиденье и показывал, как вертеть рулем. Полного газа не давали, делали подлет. Научившись рулить, я почувствовал, что сразу надо подниматься. Когда я взлетел, начал править. Тут мне помог мой опыт полетов на планере. Мотор разбрызгивал масло, оно попадало в лицо. Кроме того, шел сильный дым. Я приучил свои глаза к дыму, а чтобы не угорать, нюхал нашатырный спирт, который всегда имел с собой.
В бытность мою у Блерио приехал великий князь Александр Михайлович, привез с собой русских офицеров и сказал; «Я не видел еще ни одного русского авиатора, который бы летал. Вы собираетесь лететь, я посмотрю. А это будущие авиаторы», – познакомил он меня со своими офицерами. Лицом в грязь я ударить не мог, поднялся и начал летать вокруг пилонов. Великий князь предложил мне быть инструктором в русской школе. Я отказался.
По окончании учебы у Блерио самолет Россинского погрузили и привезли в Москву. Борис Илиодорович выстроил для него на Ходынском поле сарайчик-ангар. Этим было положено основание московскому Центральному аэродрому.
И наконец, в июне 1910 года мечта Россинского сбылась: он начал свои полеты на Ходынке. О них стали писать московские газеты.
«ПЕРВЫЙ ПОЛЕТ АВИАТОРА-МОСКВИЧА
Вчера, на рассвете, авиатор совершил свой первый полет в Москве на аэродроме московского воздухоплавательного общества.
В ОЖИДАНИИ ПОЛЕТА
Накануне Россинского спрашивали:
– Полетите завтра? Решили…
Улыбался, обходя с масленкой в руках готовый к полету аппарат, басил:
– Решу утром. Как ветер… Это означало:
– Завтра, утром, я лечу, если только не будет сильного ветра.
Авиация затягивает человека не меньше кулис. Может быть, поэтому авиатор, ходящий по земле, напоминает морфиниста, рвущегося к шприцу… Глядя последние дни на Россинского, становилось понятным, что он скучает по воздуху при виде распластанных для полета крыльев. Он остался ночевать под этими крыльями. Значит, должен был лететь.
ПРИГОТОВЛЕНИЯ К ПОЛЕТУ
Третий час утра.
В щели дощатого ангара пробивается рассветная муть.
В поле тихо. Слабый-слабый ветерок. Полет обещает быть удачным. Делаются последние приготовления. Осматривается аппарат.
Россинский надевает свой «авиационный костюм». Коричневый парусиновый наряд, напоминающий костюм каторжников, томящихся под алжирским солнцем, бескозырку.
Отнимают щиты, заграждающие вход в ангар. Выкатывают в поле аппарат.
НА АЭРОДРОМЕ
Хмурое утро. Дали слегка туманятся. Белые крылья «Блерио» красиво выделяются на темном фоне соседнего леса. Около них небольшая кучка людей.
Здесь Россинский, его сотоварищ по обучению в школе Блерио Н. Рыбинский, аэронавт Ш. Жильберт, несколько журналистов.
Больше никого. Представители московского общества воздухоплавания отсутствуют. Есть еще зрители. Два-три человека сидят на крыше соседнего сарая.
ПОЛЕТЫ
Мотор пущен. Завертелся пропеллер.
Белая птица срывается с места и быстро бежит по аэродрому. Неровная, кочковатая поверхность заставляют её нырять на бегу.
На одной из кочек аэроплан взвивается. Летит.
Равномерно стучит мотор.
На высоте нескольких метров Россинский по прямой пролетает несколько десятков сажен.
Опускается. Несколько человек уже спешат к нему.
С их помощью Российский поворачивает аппарат.
Летит обратно по той же прямой.
Снова поворачивает, снова взлетает…
Полеты занимают около двух часов времени.
Все двенадцать полетов Россинский делает очень осторожно.
Совершенно избегая поворотов, летит только по прямой.
Авиатор дает объяснение своим полетам:
– Я только начинаю опять тренироваться. Два месяца уже не летал – руки немного отвыкли. А для авиации необходима почти ежедневная практика. Возьмите Блерио – он ежедневно совершает небольшие полеты.
Россинский не рискует на большую высоту.
– Я еще плохо знаю эту местность, – говорит он.
Но минутами кажется, что авиаторский дух вот-вот прорвется.
Россинский красиво покрывает небольшую дистанцию на высоте 12–13 метров. Эффектный полет над головами присутствующих. Однако в этих небольших полетах Россинский зарекомендовывает себя с лучшей стороны. Оставляет впечатление опытного авиатора.
ПОСЛЕ ПОЛЕТОВ
– Довольно на сегодня! – заявляет Б.И., сходя с моноплана после двенадцатого полета. Напряженное состояние последних дней утомило авиатора.
Присутствовавшие еще долго теснятся около аппарата.
Небольшая кучка увеличилась, Среди зрителей первого полета москвича-авиатора появились цыганки из «Мавритании»…
– Я очень доволен мотором, – говорит на прощание Б.И., – «Анзани» ведет себя великолепно. Теперь еще несколько дней для тренировки, для знакомства с местностью, и можно будет предпринять большой полет…
Вероятно, москвичи скоро увидят его.
В лице Б.И. они имеют теперь «собственного» авиатора».
