«Сосредоточься, идиот».
Я не мог сотворить такое заклятие, какое использовала Шелла, но, возможно, этого и не требовалось.
Я опустился на колени, разгладил крошечные чешуйки оникса. Шелле пришлось произнести заклинание всего однажды, а после она могла пробудить его одной силой воли всякий раз, когда ей хотелось со мной поговорить. Магия со временем ослабела, но эфирные нити все еще могли остаться. Одна из этих нитей была сделана из магии дыхания.
Я уставился на бледно-голубую металлическую татуировку, обвивающую мое правое предплечье, посылая в него свою волю, заставляя его заискриться. Если бы я сумел активировать хотя бы малую часть заклинания Шеллы, возможно, она заметила бы это и пустила в ход свои куда более могущественные силы, чтобы довершить остальное.
Татуировка дыхания замерцала, ее голубой свет оттеснял черноту Теневых земель. Я провел рукой по чешуйкам оникса и наполнил свой разум сущностью Шеллы.
Люди — это не просто имена, голоса или лица. И не просто воспоминания. Они нечто большее, чем все это вместе взятое; настолько большее, что почти невозможно полностью представить себе человека. Однако именно это я и должен был сделать. Я рисовал пальцем контуры лица Шеллы на ониксовых чешуйках, притягивая все больше и больше магии дыхания через свою татуировку. Татуировка дьявольски обжигала, чего обычно не случалось. Не обращая внимания на боль, я продолжал рисовать черты лица Шеллы, разрез ее глаз, когда она смотрит на меня, как на идиота, намек на улыбку, когда она взяла надо мной верх. Боль все усиливалась, становясь почти невыносимой. Но мне и раньше бывало больно, а кроме того, я знал — любая моя боль ничто по сравнению с тем, что испытывает Рейч…
«Стоп. Жалость и отчаяние не помогут».
Я снова обратился к мыслям о сестре: не по годам развитой девочке, более талантливой, чем любой другой член нашего клана, даже наш отец. К сестре, которая всегда верила, что я смог бы стать лучше, даже если это означало попытку меня убить. К…
«Нет, ты должен увидеть ее всю, а не только хорошие стороны».
Шелла была искусительницей. Ей нравилось, как на нее смотрят все мальчики нашего клана, как пытаются произвести на нее впечатление. Конечно, она меня любила, но не раз предавала. В ней было все хорошее и плохое, что только можно вообразить в человеке, но прежде всего она была сложной.
«Такой чертовски сложной!»
Ветер закрутился вокруг, унося чешуйки, которые я так тщательно пытался сложить в ее черты. Как будто сам воздух противился мне. Внезапный укол в татуировке заставил меня взглянуть туда. С руки капала черная кровь. Боль заставила меня ослабить хватку на образе Шеллы в моем мозгу.
«Нет. Чем бы ты ни был, ты меня не победишь. Я пройду Путем Камня. Я не согнусь. Я не сломаюсь».
Я закрыл глаза, снова рисуя лицо Шеллы на чешуйках, на этот раз по памяти. Я позволил мыслям о ней наполнить меня, разрешил чувствам к ней заглушить все остальное. Я любил свою сестру. Я ненавидел ее. Я восхищался ею. Я обижался на нее. Я нуждался в ней.
— Келлен?
Я открыл глаза:
— Шелла?
Ветер только усилился, но, хотя вокруг меня летали чешуйки оникса, пытаясь в меня вонзиться, там, на земле, тысячи других сопротивлялись, принимая очертания лица моей сестры. Глаза сузились, когда она прищурилась и посмотрела на меня снизу вверх.
— Келлен? Где ты?
— Шелла, мне нужна твоя помощь! Рейчис ранен. Ты должна…
Чешуйки, сложившиеся в ее левую бровь, приподнялись.
— Некхек? Ты прервал мои занятия, чтобы поболтать о грязном некхеке?
Некхеки — слуги демонов. Так мой народ называл белкокотов.
— Шелла, пожалуйста! Он на южной окраине земель берабесков, в пустыне под названием Золотой Проход. Он тяжело ранен. Тебе нужно создать заклинание, чтобы вылечить его. Попытайся послать весточку Фериус Перфекс. Она отправится туда и найдет его. Пожалуйста, сестра, ты должна…
— Я ничего подобного не сделаю, пока ты хотя бы не скажешь, где ты, Келлен.
Ее сложенные из чешуек глаза сдвинулись влево и вправо, она огляделась.
— Что это за место?
— Это… Точно не знаю. Я искал Эбеновое аббатство, когда…
— Эбеновое аббатство? О Келлен, как ты мог поверить в такую ерунду? Все знают, что аббатство — миф.
Черты ее лица изменились, они стали смертельно серьезными.
— Келлен, если аббатство существует, я должна немедленно рассказать отцу. Следует отправить военный отряд, чтобы уничтожить эту мерзость прежде, чем…
Она не слушала. Все, что ее заботило, — слава нашего народа, и больше всего — слава нашей семьи. Я вложил в свои слова весь арта сива — талант аргоси убеждать:
— Сестра, сейчас ты меня выслушаешь. Рейчис умирает, и ты одна в целом мире можешь ему помочь. Если ты вообще меня любишь, если хочешь снова называть меня братом, не превращая это слово в дурацкую шутку, ты его спасешь. Ты спасешь моего друга.
Она пристально уставилась на меня из ониксовых чешуек, потом вздохнула:
— Прекрасно. Опиши место, где ты его оставил, и, может быть, я смогу…
— Я поймал его! — прозвучал с неба над моей головой низкий сердитый голос. Один из монахов. — Проклятый дурак пытался ускользнуть в Тени!
Из облаков появились черные ленты и обернулись вокруг моих запястий, обматываясь снова и снова, усиливая хватку. Они начали тянуть меня, утаскивая от Шеллы.
— Нет! — закричал я. — Отпустите меня!
Появились новые полосы Черной Тени, обматываясь вокруг моей груди. Я почувствовал, как они тянут меня за лодыжки. Внезапно меня подняли в воздух, подсекли, как рыбу леской. Я вопил, ругался и боролся с лентами до тех пор, пока плечи мои едва не вывернулись из суставов.
— Келлен? Что происходит? Мне нужно, чтобы ты рассказал, как найти нек…
Я так и не услышал конца фразы. В меня врезалась твердая земля. Холод пробежал по моей спине. Небо надо мной теперь было серым, оно роняло крошечные хлопья белого снега, которые таяли, коснувшись моего лица, и превращались в слезы.
Монахи вытащили меня из Теней, прежде чем я смог рассказать Шелле, как найти Рейчиса.
Глава 9
ДУРАК
Слово «дурак» примечательно тем, что имеет больше одного значения независимо от того, на каком языке вы говорите. На джен-теп, барабесском, гитабрийском, дароменском или любом другом языке «дурак» — это тот, кому не хватает здравого смысла или благоразумия, тот, кем воспользовались в чужих интересах, ненормальный, лишенный интеллекта… Или охлажденный десерт из смешанных фруктов. Можно было подумать, что последнее значение появляется только в одном языке, но в действительности есть несколько языков, в которых слово «дурак» связано с замороженным фруктовым угощением.
