— Хорошо, — сказала она, заняв место на собственном, слегка более царственном троне. Потом посмотрела на кровь, которая уже растекалась лужей на полу. — Думаю, лучше не медлить. Если я лишусь сознания от потери крови, вряд ли кто-нибудь найдет меня вовремя.
Все опасения, что я лишь вижу сон, развеяла невыносимая и слишком хорошо знакомая самоуверенность Шеллы. То, что это реальность, подарило мне крохотный лучик надежды.
— Ты это сделала? Ты помогла Рейчису?
— Кому? А, некхеку. — Она откинулась на спинку своего серебряного трона. — Ну правда, Келлен, мне бы хотелось, чтобы ты завел себе настоящий талисман или, по крайней мере, не такого отвратительного питомца. Отцу стоило бы унич…
— Шелла, — оборвал я сестру.
Свои следующие слова я тщательно обдумал. Несмотря на все сложные интриги и обманы между нами, несмотря на то что Шелла всегда обращалась со мной как с низшим и как с человеком, которому постоянно следует напоминать о долге перед нашим домом (неважно, какие бы ужасы родители ни пытались со мной сотворить) — все-таки я ее любил. Она спасала меня столько же раз, сколько из-за нее меня чуть не убивали. Она была моей сестрой и всегда будет мной любима. Но она говорила о моем деловом партнере.
— Закончи фразу, и — сон там или не сон — я заставлю тебя об этом пожалеть.
Она уставилась на меня с непринужденной улыбкой, сидя в полностью расслабленной позе. Я знал, что это лишь представление. Она испугалась. И обиделась. Я только что обидел свою младшую сестру. Тем не менее она продолжала притворяться:
— Вот это да. Жизнь отверженного изменила тебя, брат.
— Когда люди все время пытаются тебя убить, это обычно многое проясняет. Где Рейчис?
— Проясняет… Что именно?
Я не мог позволить себе смягчиться. У Шеллы есть эдакая склонность всех контролировать. Когда эта склонность берет над ней верх, она следует путем, который аргоси называют Путем Камня.
— Например, за кого ты готов умереть, а иногда — кого ты готов убить. А теперь расскажи мне, что стало с Рейчисом.
— А если я скажу тебе, что совсем забыла про грызуна? Если я скажу, что у меня есть дела поважнее, чем тратить время — и заклинания — на поиски грязного некхека и попытки спасти его жизнь? Тогда ты убьешь меня, брат?
— Я…
Я все делал неправильно. Фериус не использовала бы арта валар против такой упрямицы, как Шелла. Бесстрашие только ожесточало ее. Лучший путь — это арта превис. Проницательность. Моя сестра не пошла бы на такие труды, чтобы связаться со мной, не будь это важно. Но скорее всего она не стала бы так поступать и лишь для того, чтобы сказать, что спасла Рейчиса.
«Ей что-то нужно».
Арта сива, талант убеждать, заключается не столько в умении уговорить противника, сколько в переосмыслении ситуации.
— Прости, Шелла. Я не должен был тебя пугать. Я никогда бы тебя не тронул, если бы тебе не удалось помочь Рейчису. Я не владею и половиной магии, которой владеешь ты, и не могу вообразить, насколько сложны твои заклинания.
«Испуганный. Обиженный. Проигрывающий. Это должно сработать».
Ее щеки сердито вспыхнули.
Вообще-то Шелла в десять раз лучше владеет магией, чем я. Она не могла стерпеть, что я считаю, будто нахожусь где-то в ее лиге.
— Я творила более сложные заклинания во сне. В буквальном смысле слова.
— Я расстроил тебя, сестра. Извиняюсь еще раз. — Я поднялся со стула. — Вы с отцом, наверное, все время были правы. Мне никогда не стоило связываться с некхеком. Все, что он делал, — это воровал мои вещи и кусал меня.
Шеллу не так легко было одурачить.
— После всего твоего скулежа о белкокоте теперь тебе на него плевать?
Арта тако, талант коварства — или азартной игры, как называет его Фериус, — имеет много граней. Простейшая из них — преуменьшить стоимость собственной ставки и таким образом поднять ставки своего противника.
— Твои руки все еще кровоточат, Шелла. Эти заклинания опасны.
Я прошел мимо нее, направляясь к двери в дальнем конце комнаты.
— Теперь мне пора. Я нашел новый дом, новое место в мире вдали от того, что когда-то казалось мне важным. Тебе надо отдохнуть. Надеюсь, скоро мы снова поговорим.
Я понятия не имел, что случится, если я выйду в дверь, но не успел я до нее дошагать, как Шелла окликнула:
— Келлен, стой!
Я повернулся:
— Сестра?
Она подошла и встала передо мной, выглядя чуть менее уверенной, чем раньше.
— Мне нужна информация.
— О чем?
— Об Эбеновом аббатстве. Ты сказал, что двое мужчин забирают тебя туда. Это правда? Оно существует?
Вот интересный вопрос. Я бы подумал, что некто со способностями Шеллы — не говоря уж о нашем отце, поскольку я не сомневался, что именно он хочет разузнать насчет аббатства, — мог бы украсть мои мысли. Поэтому или я слишком далеко, или нечто мешает им воспользоваться заклинаниями, чтобы меня выследить.
— Расскажи мне, что случилось с Рейчисом.
— О, ради наших предков! Я помогла ему, ладно? Я помогла твоему грязному белкокоту. Теперь счастлив?
Мне потребовалась каждая унция арта валар, чтобы не рухнуть, плача от облегчения. Вместо этого я обнял ее.
— Спасибо, Шелла.
Она оттолкнула меня.
— Я сказала, помогла ему. Я не сказала, что спасла его.
— Что это значит?
Она покачала головой:
— Нет, теперь ты ответь на мой вопрос.
Шагнув в сторону, она указала на дверь.
— Или давай, уходи отсюда. Чары будут разрушены, и ты проснешься в той маленькой лачуге Черных Теней, где теперь очутился.
Она наверняка блефовала, и все-таки я не мог рисковать. Оказывается, некоторые люди могут научиться арта тако, никогда не встречаясь с аргоси.
— Что ты хочешь знать?
Легкая улыбка на ее лице была напоминанием о сотнях битв разумов, которые я ей проиграл.
— Все, начиная с местонахождения аббатства.
Это она почти наверняка уже вычислила.
— Далеко, на другом континенте, лежащем через океан.
Она кивнула.
— Скорее всего Инкриссия, в Южном море.
Вообще-то Обскария, примерно в трех тысячах милях к северу от Инкриссии, но я не видел никаких причин делиться этим с Шеллой и, следовательно, с ватагой моего отца.
— Сколько у них магов с Черной Тенью? — продолжала она, выпаливая один вопрос за другим. — Сколькими демонами они командуют? Какую оборону они…
— Шелла, прекрати! Эти люди не воины. Они — монахи и ученые, которые пытаются помешать Черной Тени их поглотить. Здесь семьи! Дети! Они не угроза для джен-теп.
