— Может, взять тебя с собой и посмотреть, как хорошо ты справишься с врагом?
— Нет! — сказала Диадера. — Аббат никогда бы этого не позволил!
Она оглянулась на меня:
— Келлен, что бы там к дьяволу с тобой ни происходило, возьми себя в руки, пока тебя не убили!
Между прочим, практически в первый раз с тех пор, как я явился в это место, я полностью держал себя в руках. Теперь пришел мой черед смеяться:
— Я-то думал, Турнам должен быть лидером ваших драгоценных метателей Теней. Так от кого он получает приказы? От аббата или от тебя?
Турнам стряхнул руку Диадеры и повернулся к Бателиосу:
— Что ты можешь сказать насчет нашей добычи?
— Он опасный, — ответил здоровяк. — С таким скверным мы еще не встречались. Тени говорят мне, что он могущественный маг в своем деле, а теперь его демон захватил его разум.
— Вот видите? — сказал Турнам, улыбаясь остальным. — Может, нашему маленькому отряду все время не хватало как раз того, кто пытается с помощью болтовни избежать неприятностей вместо того, чтобы сражаться.
Он снова повернулся ко мне:
— Посмотрим, на что ты годишься, облачный мальчик.
Он дал сигнал, и Азир побежал по черной дороге; его как будто не беспокоило, что он движется прямо к краю утеса. Но он продолжал бежать, пока не исчез в черном тумане. За ним отправилась Гхилла, потом Бателиос, Сутарей и, наконец, Турнам.
Диадера посмотрела на меня, в ее бледно-зеленых глазах в кои-то веки не было обычной дерзости или заигрывания.
— Держись рядом со мной. Оставайся на дороге, и, когда мы окажемся на другой стороне, ради всеобщего блага не путайся у нас под ногами.
Я кивнул, демонстрируя ровно столько трепета, чтобы это выглядело убедительным. Она зря беспокоилась. Я не собирался путаться под ногами. В действительности я вообще не собирался там быть. Я позволил Диадере довести меня до края черной дороги.
«Продержись еще совсем чуть-чуть, Рейчис. Я иду».
3
МЕТАТЕЛИ ТЕНЕЙ
Не скорби о погибших. Мертвые меняют слабость плоти на дух безграничный и вечный.
Не оплакивай потерянную любовь. Когда мы плачем слишком долго, свет их памяти затемняется сожалением.
Смейся. Люби. Радуйся. Только тогда их души засияют так ярко, что даже самой темной ночью они никогда не будут потеряны для нас.
Совершенно бесполезная народная поговорка
Глава 30
ОНИКСОВАЯ ТРОПА
— Ты раньше уже проходил сквозь Тени? — ласково спросила Диадера.
Мой первый шаг по ониксовой дороге не наполнил меня уверенностью. Хотя под подошвами сапог она ощущалась достаточно твердой, глаза говорили мне совсем другое: вместо крепкого, надежного камня вблизи дорога шириной в два фута казалась словно сделанной из осколков разбитого черного стекла. Сотни бесформенных кусков были искусно составлены вместе, чтобы создать тропу, парившую в нескольких дюймах над землей. Примерно в двух ярдах впереди изломанная дорога тянулась за края утеса, в пустоту, и постепенно исчезала в эбеново-черном тумане, сквозь который уже прошли остальные.
— Келлен?
Диадера пристально смотрела на меня. Судя по ее виду, она была примерно настолько же уверена в мой храбрости, насколько я был уверен в надежности черной дороги.
— Я в полном порядке. Просто… дай мне секунду.
Я сделал еще один шаг по ониксовой дороге Азира, потом третий и четвертый. Теперь я стоял над пустотой, что смущало бы меньше, если бы сквозь похожие на стекло куски Тени не виднелась земля в тысячах футах внизу. Куски слегка покачивались на ветру, отчего вся штуковина казалась скорее не дорогой, а ненадежным веревочным мостом.
— Почти пришли, — сказала Диадера, подталкивая меня. — А теперь просто шагни в туман.
«Просто шагни в туман».
Глядеть в Тень — да еще в чужую — леденящее душу переживание. Первые несколько раз, когда я сам вошел в туманный потусторонний мир, я был сбит с толку и потрясен. Чем больше времени я там проводил, тем больше даже ближайшие друзья как будто забывали меня. После становилось все легче и легче проскальзывать в Тени, и все там делалось для меня реальнее и реальнее. Напрашивается вопрос: не войду ли я туда когда-нибудь, чтобы обнаружить, что я не в состоянии выйти? И вдруг сегодня как раз тот самый день?
Диадера вгляделась в туман:
— Извини, Келлен, но я должна идти, чтобы помочь остальным. Ничего страшного, если ты захочешь остаться. У всех нас куда больше практики в таких делах. Никто не ожидает, что ты…
— Я сказал, что я в порядке!
Рейчис уже прыгнул бы вверх, мохнатые перепонки между его передними и задними лапами поймали бы ветер, чтобы он мог скользнуть в опасное место с хищной ухмылкой на маленькой морде, непрерывно хвастаясь, что даже демоны боятся убийственных клыков белкокотов. А может, он побежал бы в другую сторону, решив, что это дурацкая миссия и нет никакого смысла погибать нам обоим. В любом случае он бы что-нибудь делал, а не просто стоял, застыв, как кролик, уставившийся на удава.
— Я в порядке, — солгал я в третий раз, прежде чем сделать глубокий вдох и снова шагнуть сквозь туман в Тени.
Единственное, что тревожит больше исчезновения всего твоего мира, это то, что на смену ему является мир куда более странный. Позднее утреннее солнце над горами на востоке исчезло. Вместо него в небе висел огромный черный диск, отбрасывая тысячу оттенков Тьмы на пейзаж внизу. Неестественная физика этого мира означала, что мы прекрасно можем видеть, отчего изменяющаяся местность вокруг еще больше действовала на нервы.
— Клево, правда? — спросила Диадера, целеустремленно шагая впереди меня.
С каждым шагом причудливый вид изменялся, как будто мы находились в запряженном лошадьми экипаже и глядели в окно на картины, висящие так близко друг от друга, что едва успевали разглядеть одну, как ее место занимала другая. Только что мы шли по окутанной дымкой долине, и вот уже вокруг нас лес с эбеновыми деревьями, возвышающимися над нами больше чем на сто футов. Несколько мгновений рядом парили мерцающие хлопья черного снега, но исчезли, когда оказалось, что мы идем вдоль ревущей, абсолютно черной реки. Единственное, что оставалось постоянным — дорога Азира, прямая, как стрела. Она прорезала теневые земли, как одна из знаменитых древних имперских дорог Даромена.
— А что будет, если мы шагнем с дороги? — спросил я.
