— Да ну?
Она подмигнула и принялась расхаживать вокруг меня и лежащей без сознания Эссы-джин так, будто мы были скульптурами в песчаном парке.
— Ты же раскрыл восстание ше-теп и казнил их лидера, не так ли?
— Pa-мет, а не я, убил нашего дядю.
Шелла пожала плечами:
— Кто помнит такие незначительные детали? Потом ты помешал Pa-мету устроить поединок, на котором он убил бы нашего отца. Ты покончил с кознями метких магов-изгоев в приграничье.
— Дексан Видерис работал на лордов-магов нашего клана!
— Возможно, сначала, но потом он предал наше доверие. И ты заставил его за это заплатить.
— Я не ваш чертов палач!
— И давай не будем забывать, как ты раскрыл секреты гитабрийской механической птицы и уничтожил ее и женщину, которая посмела ее создать.
Она сделала театральный пируэт.
— Но даже на таких дивных подвигах наш юный герой джен-теп не остановился. Он сделал то, чего не смог сделать ни один маг: нашел Эбеновое аббатство, чтобы угрозу Черной Тени можно было раз и навсегда стереть с лица земли!
— Ты же помнишь, что у меня самого Черная Тень, верно?
Шелла подошла ко мне и постучала пальцем по отметинам вокруг моего левого глаза.
— И вот величайшая жертва из всех: ребенок, которого обручила с Тенью его бабушка — одна из великих чародеек нашего клана. Потому что разозлилась? Нет, потому что в последние часы перед тем, как ею овладела Тень, она поняла: есть всего один способ, с помощью которого наши люди смогут отыскать источник этого зла и уничтожить его навсегда.
— В этом нет ни слова правды, ты же понимаешь?
— Может быть. — Она игриво похлопала меня по щеке. — Но кто смог бы поспорить, что в качестве изгнанника ты был очень полезен нашему народу, а?
Вот почему опасно вступать с моей сестрой в разговоры о чем-то более важном, нежели погода или обеденное меню. Если слушать ее достаточно долго, начинаешь думать, что она, возможно, рассуждает здраво.
— К чему ты на самом деле ведешь, Шелла?
Она посмотрела на меня бледно-голубыми глазами, настолько полными уверенности и привязанности. Манипулятор откланялась, вернулась желтоволосая девочка, любящая своего брата.
— Келлен, если ты все это время тайно работал на нашего отца, тебе ничто не мешает вернуться домой. Ты сможешь занять место рядом с отцом! Он очень скоро будет провозглашен Верховным Магом. Представь — впервые за триста лет у нашего народа появится один правитель, который приведет наш народ к величию!
Я бы отмахнулся от ее восхваляющего энтузиазма, но под ним слышалась отчаянная мольба; почти истерическая потребность в том, чтобы я согласился с ее обманом. Гнев, который подвел меня так близко к тому, чтобы ее убить, испарился. Теперь я понял, в чем тут дело, и понял, почему она использовала меня, чтобы найти Эбеновое аббатство. Слова Нифении эхом отозвались в моей голове: «Она манипулировала всеми вокруг с тех пор, как научилась говорить полными предложениями. Но она действительно любит тебя. Это неоспоримо».
— Келлен… Брат, пожалуйста, — сказала Шелла, взяв меня за руку. — Ты слишком долго играл в изгоя. В конце концов ты должен выбрать, на чьей ты стороне.
Тут мне стало ясно: Шелла пытается не говорить о том, что было очевидно для нас обоих, — моя жизнь скоро закончится. Отец исчерпал способы избегать моей смерти. Если он вообще пытался ее избегать. Теперь моя сестра, поскольку ее мольбы больше на него не действовали, состряпала последний план моего спасения — дать Ке-хеопсу оправдание, в котором тот нуждался, чтобы меня помиловать.
По нынешним временам это было довольно щедрым предложением, которое делало то, что я провернул потом, еще более грязным.
— Тебе не стоит обо мне беспокоиться, Шелла. Беспокойся об этом сборище обманутых полоумных, сидящих на вершине горы и думающих, будто они каким-то образом пропутешествуют тысячу миль, чтобы уничтожить армию натренированных Черных Теней в их собственной крепости. У них нет ни единого шанса.
Шелла посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, потом дала мне пощечину:
— Ты что, совсем рехнулся, брат? — Она указала на вершину горы. — Там, наверху, больше семидесяти военных магов! Они закончат Мост Заклинаний в считаные часы! И, сделав это, они пройдут по нему и уничтожат каждого дурака, отмеченного черным в том ужасном месте.
Я хихикнул:
— Шелла, во-первых, я знаю наших людей. Нельзя заставить семьдесят семь магов сойтись хоть в чем-нибудь. Скорее всего там дюжина или около того адептов, возможно, с парочкой настоящих военных магов для показухи. Кроме того, Мост Заклинаний тянется на тысячу миль? Он сломается, как только кто-то на него ступит.
— Келлен, это реальность. Это происходит. Ты должен…
— Веселись, играя в военный отряд вместе с другими детьми, Шелла. Однажды, когда ты вырастешь и чуть больше повидаешь мир, тебя перестанут так легко дурачить искрящиеся татуировки и громкие разговоры. А пока, скажем так, я поверю во все эти грандиозные заявления, когда увижу доказательства.
Я начал отворачиваться, но она схватила мое лицо обеими руками, ее пальцы прижались к моим вискам.
— Хатет-ека, мару-раша, совей-е-кхан!
Мое зрение затуманилось, голова закружилась. Я начал терять контроль над своим телом и на секунду испугался, что зашел слишком далеко и она собирается вырубить меня. Но для Шеллы всегда было крайне важно оказаться правой, и вскоре заклинание шелка вступило в силу, и я увидел то, что она хотела мне показать.
Я шел по лагерю, мимо великолепных шатров и летающих паланкинов. Слуги ше-теп готовили еду и подбрасывали хворост в костры. Я чувствовал себя неловко, как будто внезапно стал слишком низкорослым. Потом понял — это потому, что я видел глазами Шеллы, наблюдая за ее воспоминаниями.
— Это было час тому назад, — сказал ее отдаленный голос.
— Я никогда не утверждал, что наш народ не эксперт по путешествиям с чрезмерным комфортом, — ее же голосом ответил я — что особенно смущало.
— Ты глупец, и я не смогу спасти тебя, если ты не будешь смотреть внимательно!
Прогулка продолжалась — мимо главного лагеря, к отвесной скале на откосе горы. Там, как настоящая армия, стояли перед пустотой все, кроме одного, из семидесяти семи магов, собранных моим отцом. Они вытянули перед собой руки, и магия сверкала, как пот, на их предплечьях. Мое дыхание превратилось в лед, когда я, наконец, понял, как они смогут создать Мост Заклинаний, простирающийся между двумя континентами.
Металлические татуировки каждого из них тянулись с их предплечий, словно ленты, — так же как Турнам и некоторые другие научились делать со своей Черной Тенью. Ленты уходили вдаль, преодолевая сотни миль, обматываясь друг вокруг друга снова и снова, превращаясь в пряди каната, и эти канаты связывались, чтобы образовать мост. Цвета железа, огня, крови, дыхания, шелка и песка перемешивались — танец мерцающего света, такой прекрасный, что я заплакал бы при виде него, если бы не знал, для чего он предназначен.
