– Может, мне и чаевыми теперь с вами делиться прикажете?
Дальнобойщики обернулись в нашу сторону. Майло смерил их выразительным взглядом, и они сочли за лучшее вернуться к своим тарелкам.
– Как вы меня нашли? – спросила Дорис. – Адольф направил?
– Кто такой Адольф?
– Да мумия за стойкой у Арни.
– Дорис, у нас и вправду всего пара вопросов, – повторил Майло.
– Черт бы побрал этого Адольфа! Можно подумать, мы с вашим Сэлом – закадычные друзья.
– Вы упомянули о том, как он предлагает каждому заработать кучу денег. Каким конкретно образом?
– На вашей карточке было написано «расследование убийств», а не «мошенничеств». Погодите-ка, Сэл что, из-за денег свою подружку кокнул?
– Какую подружку?
– Какую-то блондинку. Все из-за нее?
Майло показал фотографию Фримен.
– Эта самая, – подтвердила Дорис. – И Сэл ее пришил?.. Боже мой, подумать только!
– На данной стадии он пока еще не подозреваемый.
– Ну, конечно! – фыркнула Дорис. – А вы двое просто воздухом подышать вышли.
– Дорис, когда убита женщина, ее дружка проверяют в первую очередь, только и всего. Если вы что-то знаете об их отношениях, помогите нам.
– Он водил ее к Арни – вот и все, что я знаю.
– Часто?
– Иногда. Только она ни с кем не разговаривала, да и по части выпивки была скучная какая-то.
– Особо не гуляла?
– Заказывала рюмку водки, иной раз даже до конца не допивала. Дорогая водка, «Серый гусь». – Дорис нахмурилась. – Вроде как делала вид, что она важная птица, не то что мы.
– Демонстрировала снобизм, – подсказал Майло.
Дорис наконец-то отставила в сторону свои салфетки.
– И разговаривала эдак, с прононсом – мол, я не абы кто, университет закончила, не то, что вы здесь. Можно подумать, в таком заведении, как у Арни, кому-то не наплевать на университеты…
– Что же она в таком случае нашла в Сэле?
– Я-то почем знаю? Тот, другой парень, с которым я ее видела, посимпатичней будет. Только слишком молодой для нее. Ну, я не знаю, может, она как та девочка из «Трех медведей», да? В одной чашке ей каша слишком горячая, в другой – слишком холодная… А где правильная, она и сама не понимает.
– Расскажите-ка нам про того другого парня, Дорис.
– Так это он ее убил? Не Сэл?
– Мы не знаем, кто ее убил, Дорис. Потому и пришли сюда.
Дорис вдруг ухмыльнулась, показав редкие неровные зубы.
– А вы ведь в первый раз слышите про другого парня! Вот только не надо приплетать меня к вашим делам, я его всего-то раз и видела.
– Где?
– Они шли под ручку по Ван-Найс. Чуть не доходя до бара Арни, есть старое офисное здание, а в нем – такая ниша в стене. Они и юркнули в эту нишу, там темно, уютно… Потом начались поцелуйчики. Она особенно усердствовала: взяла его рукой за подбородок, – Дорис показала на себе, как именно, – язык высунула, да как вопьется… Смотреть противно было – парнишка-то ей чуть ли не в сыновья годился.
– Любви все возрасты покорны.
– Вам видней. Только я бы сказала, что у обоих меж ног сильно зудело. Я-то человек простой.
– А как получилось, что вы все это видели?
– Да я за ними шла от самой автобусной остановки. Я там каждый день хожу.
– Во сколько?
– Часа в два или полтретьего. Я обычно захожу к Арни промочить горло, а потом уже двигаю в наш изысканный ресторан. Я и внимания не обратила бы, если б не видела ее раньше с Сэлом. Ну и еще – наряд ее. Красное платье в обтяжку, все прелести наружу… Тут я себе и говорю: «Наш-то Серый Гусь не только платье переменила, но и кавалера».
– Они поцеловались, и что потом?
– Потом она хлопнула его по попке – иди, мол, – а сама к Арни. Минут через десять и Сэл подоспел; блондинка ему улыбается как ни в чем не бывало. Дальше, как обычно – одна рюмка водки, «Сэл, пойдем уже, Сэл, пойдем уже» – и ушли. Он даже пиво не допил, слушался ее всегда, как первоклашка… Так, может, он тоже прознал про другого парня и с катушек слетел, а? Точно, вы ведь и сами об этом подумали! – Дорис повернулась к другой официантке и прокричала через весь зал: – Эй, Рози! Я теперь не хухры-мухры, меня в убойный отдел на работу берут!
– Платят-то там хоть побольше, чем у нас? – откликнулась Рози.
– Сколько лет было тому парню? – продолжал спрашивать Майло.
– Да вдвое меньше, чем ей. Сколько ей там было – сорок, сорок пять?
– Тридцать восемь.
– Я думала – больше.
– А ему сколько?
– Двадцать с небольшим. Может, двадцать два – двадцать три.
– Точно не меньше двадцати?
– Меньше-то уж куда?
– Меня интересует, мог ли это быть старшеклассник.
– По-моему, все-таки за двадцать, – задумчиво проговорила Дорис, – хотя кто его знает… Школьники из приличных семей тоже так одеваются – аккуратная рубашечка, брюки цвета хаки… Только вот кеды на нем были – но так тоже теперь носят, особенно эти, вундеркинды. Ага, у него еще из кармана рубашки карандаши торчали, я было подумала – зубрила. Только никакой он не вундеркинд, слишком для этого ухоженный. Волосы обесцвеченные… Такие ребятишки время проводят на пляже, а не за учебниками. – Снова ухмылка. – И попка у него спортивная. Такой парнишка легко подцепил бы кого получше, да вот только мужики все одинаковые. Дай им, чего они хотят, а потом вей из них веревки. Делаются вроде гамбургеров на сковороде.
– Такими же горячими? – уточнил Майло.
– Горячими, аж брызги летят. И для сердца так же неполезно.
– Давайте-ка вернемся к Сэлу и его схемам быстрого обогащения.
– Можно подумать, кто-то его слушал, – Дорис отмахнулась. – Хотя нет, одну схемку я запомнила, настолько она была дурацкая. Сижу я, как обычно, перед работой у Арни, заваливается Сэл, садится у стойки с противоположного конца – с таким видом, как будто никого вокруг не замечает. Отхлебывает свое пиво и эдак многозначительно вздыхает. Не успела я глазом моргнуть, а он уже рядом, минут пять болтает о том о сем, потом заводит: «Представляешь, Дори, я только что продал партию валторн, получил неслабые комиссионные». Он ведь торгует инструментами – во всяком случае, сам так говорит; все, что я видела, – это как он сидит в баре и глушит пиво. Ну, мне-то что, я его поздравляю с удачной сделкой, а он дальше: «Только такая вот фигня: со мной расплатились чеком, банк по нему может неделю деньги выдавать, а мне счета завтра оплачивать. Ты бы мне помогла, а я в долгу не останусь».
– Попробую-ка я дальше сам угадать, – вызвался Майло. – Он вам – чек, вы ему – деньги, он из них сразу отдает вам за труды, все по-честному. Потом оказывается, что чек не обеспечен.
