– Мы ничего не расскажем твоей девушке. Если только ей не придется подтверждать твое алиби.
– Мне потребуется подтверждать алиби? – Фрэнк вытаращил глаза.
– Давай-ка я перечислю кое-какие – для тебя они, наверное, будут «параметры», интересующего нас периода, в течение которого умерла Элиза.
Майло начал описывать временн́ые рамки, и Фрэнк почти сразу же, видимо, расслабился. Улыбку, подобную той, что появилась на его лице, можно увидеть разве что новогодним утром на лице мальчугана, заглянувшего под елку.
– Все это время меня вообще не было в Лос-Анджелесе, я ездил в Пало-Альто работать с профессором Милбэнком. Сет Милбэнк ведет исследования в Стэнфордском университете по теме, близкой к моей. Профессор Мун – Норман Мун, мой научный руководитель – решил, что неплохо бы нам троим встретиться лицом к лицу и обсудить перспективы сотрудничества. В нашем бюджете заложены расходы на встречи с коллегами, так что мы слетали на север. Можете проверить мои авиабилеты и гостиницу. Я бы показал счета из ресторанов – мы могли их себе позволить, – но всех их оплачивал университетской кредиткой профессор Мун.
– Давай пока что начнем с билетов и гостиницы, Трей, – предложил Майло.
Фрэнк соскользнул с кровати, поднял с пола ноутбук и принялся стоя что-то печатать, напоминая клавишника на концерте. Через несколько секунд он повернул к нам экран, на котором был открыт сайт бронирования путешествий. Четыре ночи в отеле «Странник» в Пало-Альто, перелет туда и обратно Юго-Западными авиалиниями.
– Пойдет? – спросил Фрэнк.
– Четыре дня, – протянул Майло. – Что-то многовато для переговоров.
– Мы еще съездили в Беркли встретиться с профессором Розеном.
Майло набрал номер отеля, переговорил с портье и дал отбой.
– Похоже, ты вне подозрений, Трей. Разве что тебе удалось открыть способ находиться одновременно в двух местах.
– Пока еще не удалось; посмотрим, как дальше пойдет, – ответил Фрэнк.
– Работаешь над этим?
– Все, что угодно, когда-нибудь станет возможным, лейтенант; вопрос только – когда.
Стоило нам выйти из обшарпанной двери, как в нас чуть было не врезался студент в защитном шлеме, летевший по тротуару на скейтборде.
– Эй, осторожней! – воскликнул он, затормозив в последний момент.
– Учи физику, дружок, – порекомендовал ему Майло.
– Чего?
– Того, что ты на редкость хреново рассчитываешь траекторию.
Опешивший студент таращился на Майло, пока тот не повернулся к машине, и прежде, чем укатить, показал ему в спину средний палец.
– Опять в рыбное заведение? – спросил я, когда мы сели в машину.
– С этим Фрэнком что-то не так, но я никак не соображу, что именно.
– Микроскопическая задержка речи, – подсказал я. – Как будто компьютерный синтез.
– Точно! Похож на свидетеля в суде, который дает заранее отрепетированные ответы. Их связь длилась четыре года, я не могу исключить ревность в качестве мотива. К сожалению, у него – прочное алиби.
– То есть в «перепихон на скорую руку» ты не поверил?
– Для Элизы оно, скорее всего, так и было, она женщина опытная. А для юнца? Ставлю все, что угодно, – Элиза была у него первой, и он наверняка испытывал к ней чувство намного сильнее, чем готов признаться.
Дверь снова открылась, из нее вышел Фрэнк и направился прямо к нам.
– Что-то новенькое, – удивился Майло и стал опускать стекло. Однако парень, не обратив на нас никакого внимания, пересек газон и зашагал к югу. Выждав пару минут, я поехал следом.
Через пару кварталов он вошел в другой многоквартирный дом, правда, не имевший ничего общего с его собственной развалюхой, – архитектура тридцатых в псевдоиспанском стиле, в идеальном состоянии, с заботливо ухоженным садиком. Все правое крыло здания занимала широкая веранда, по которой были расставлены стулья и столики из декоративного чугуна. В каталоге агентства по недвижимости здание наверняка называлось бы «очаровательным».
Мы просидели в машине совсем недолго, когда Фрэнк снова появился на улице. Его держала за руку миниатюрная темноволосая девушка в джинсах и свитере с эмблемой Университета Брауна.
– Очевидно, окончила Колумбийский, – констатировал Майло.
Фрэнк и девушка остановились, повернулись друг к другу и обменялись быстрым поцелуем. Направились к веранде, передвинули подальше в тень небольшую скамеечку, уселись, взявшись за руки, и продолжили целоваться. Потом девушка положила голову Фрэнку на плечо.
– Чувствую себя вуайеристом, – покаялся Майло. – Пора вернуться к рыбе.
Паба на прежнем месте не обнаружилось. Половину здания теперь занимал магазинчик, торгующий винтажными джинсами, другую – тайская закусочная.
– Не будем слишком придирчивы к географии, – Майло вздохнул. – Что тебе взять?
– Пожалуй, ничего.
– Если хочешь меня устыдить, то напрасно, умирать с голоду я не намерен.
Я остался ждать у машины, а лейтенант устремился в ресторан. Было видно, как девушка за стойкой улыбается в ответ на какую-то его реплику. Стёрджис вернулся в машину с двумя пакетами в руках.
– Я взял две лапши – вдруг передумаешь. Двойные специи, двойные креветки, в общем, все, что нашлось, – двойное.
Я свернул на 210-е шоссе в западном направлении, в то время как Майло, вооружившись пластиковой вилкой, поглощал лапшу. Когда он на минутку перевел дыхание, я заметил:
– Цепная реакция продолжается.
Мой друг вытер рот.
– То есть?
– Очередной ценный свидетель. Уинтерторн кивает на Хауэра, тот – на Фиделлу. Фрэнк сдал сразу двоих, на выбор, – того же Фиделлу и Мартина Мендосу.
Майло облизал вилку.
– Вот вам и благодарность за честно исполненный гражданский долг. За Сэла проголосовало уже двое; может, пора взяться за него всерьез? Если он обнаружил, что Элиза кинула его и в личном плане, и в финансовом, это вполне себе повод для обиды. Таким образом, я вернулся туда, откуда начал. К, условно говоря, сожителю.
Майло еще немного поковырялся в лапше, потом завернул всю оставшуюся еду и сунул обратно в пакет.
– Не понравилось?
– Да сойдет.
Похоже было, что лейтенант решил подремать, однако через несколько минут он произнес, не открывая глаз:
– Что касается нашего юного раздражительного мистера Мендосы, он из латиноамериканской семьи, возможно, знает испанский. Так что договориться с Муравьедом насчет покупки льда он сумел бы. С другой стороны, убивать учителя, с которым не хочешь заниматься, – все-таки перебор. Тем более, если верить Фрэнку, Мендоса все равно перестал ходить к Элизе.
