А еще в мое время ходил слушок, что вьетнамскую компартию создал один из членов императорской фамилии. Потом его имя даже присвоили Сайгону. Возможно, сейчас этот человек еще не родился, но я от всей души желаю ему той же судьбы, которая выпала на его долю в моем мире.
Помяну железнодорожное строительство. Как вы понимаете, рельсы сюда привозят морем и тянут сразу две ветки. Одну на север к заливу Золотой Рог, Большому Камню и бухте Находка. Говорят, что и до Николаевска-на-Амуре оттуда пойдет ответвление. А вторую – на юг, тоже вдоль берега моря. Говорят – к Байкалу. Я думал, что Байкал отсюда на запад, то есть – прямо в глубь суши, но потом сообразил, что наверняка планируется использование стальной магистрали для подвижных береговых батарей на случай нападения Японии, о чем и доложил Михаилу Львовичу. Мы с ним как раз откупорили уже вторую бутылочку коньяка, и разговор у нас шел просто замечательно.
Э-э! Я же про политику начинал. Так вот. Хоть и отогнали французов от Китая, а только Цы Си – это ихняя правительница – бумагу на землю под железную дорогу подписывать не торопится. Чего-то крутит она шарики нашему Сан Санычу. Непорядок это.
Итак, китайцы не очень горят желанием видеть у себя на Дальнем Востоке рядом со своим любимым тигром крепкого русского медведя. Выходит, напрасно мы для них старались. Ну и ладно, зато помогли вьетнамским товарищам.
Глава 24
Завершающий штрих
Осень и зима прошли в хозяйственных хлопотах. Я для нас с Дуняшей поставил домик на каменном фундаменте – тут это в порядке вещей, потому что лес привозной. Его как раз доставляют с севера по дороге, что тянут, как я понял, прежде всего, к Николаевску-на-Амуре. Этот город дорог Степану Осиповичу – он там учился на военного моряка.
Так про домик. Поверх каменного фундамента казаки поставили мне саманные стены, а крышу и перекрытия уже из дерева устроили, но не по-русски, а с большими свесами крыши, характерными для китайского зодчества. Только углов вверх не загибали. Не то чтобы я все творил своими руками, но в дела работников совался постоянно, дабы строили без обману, как следует. Ясное дело, что помещение для лаборатории было предусмотрено заранее, а только даже оснастить ее было некогда. Все-таки у командира эскадры постоянного состава, которую в наше время называли дивизионом, довольно много хлопот.
Прежде всего – о маскировке. Естественно, с этой целью все вспомогательные корабли принялись совершать рейсы вдоль побережья, изображая обычные пароходы и выполняя самые разные задачи. У них ведь маркированные ящики в трюмах занимают только половину места, а пассажирские каюты никуда не девались. Катерники и пилоты ныряльщиков освоили навыки стюардов, хотя, полагаю, крестьяне и казаки, составлявшие основную часть пассажиропотока, чересчур высоких требований к сервису не предъявляли.
Так в делах и прошли зима и весна, страшно подумать, уже тысяча восемьсот восемьдесят четвертого года. Игнат закончил наконец-то гимназию и собрался поступать в морской корпус как раз в Николаевске-на-Амуре. Но туда пришло Высочайшее повеление, после которого сына моего подвергли отнюдь не вступительным испытаниям, а строжайшей экзаменовке по преподававшимся там курсам. Не стану утверждать, что по всем предметам он отвечал блестяще, но знания его признали твердыми и тут же произвели в мичманы. А только не довелось парню надеть мичманские погоны, потому что приказ о производстве его в лейтенанты последовал незамедлительно. За что – рассказывать не стану. Раньше отписал.
Дело в том, что следующие звания получили все участники нашего прошлогоднего похода, кроме нас с сыном. Ну нет у гимназистов чинов. А меня повышать просто некуда, или надо канцлером назначать, на что я ни за что бы не согласился. Короче, Сан Саныч со мной ничего поделать не мог, зато на сыне отыгрался сполна. Памятливый он у нас. Государь.
Игнат и принял лодку у Подъяпольского, отправленного на Черное море руководить школой подплава. Ему многие на дивизионе завидовали – будет ходить в форме, носить ордена и разговаривать по уставу. Не то что тут, где каждый третий переодетый матросом инженер или выросший из нижних чинов офицер. Чего не бывает после пары огульных повышений в чине для всей команды. Не забывайте, тут и с русско-турецкой немало людей осталось в экипажах.
* * *
К середине лета я своей властью запланировал учения в окрестностях Курильской гряды и собрал весь дивизион «дома». Но осуществиться моему самовольству было не суждено. Государь поставил новую задачу, причем сроки для ее реализации оказались весьма напряженными, а адрес – однозначным. Не удержусь от того, чтобы не процитировать формулировку.
«Потопить все военные корабли в Фучжоу».
Чтобы не заставлять вас разгадывать загадок, сообщаю. Фучжоу – китайский порт, расположенный на реке примерно в восемнадцати милях от морского побережья. Ширина русла от трех до пяти кабельтовых, а глубина позволяет проходить далеко не всем судам. К тому же это одна из важнейших баз китайского флота. То есть тетушка Цы Си показала чудеса несговорчивости, и надо на нее немного надавить.
Михаил Львович добавил, что Китай ожидает из Германии новые броненосцы и, с его точки зрения, было бы разумно подождать их прибытия, чтобы однократное воздействие оказалось полноценным. Но приказы не обсуждают.
До цели полторы тысячи миль, что при скорости в десять узлов займет примерно неделю пути. Ну а нам собраться – только подпоясаться.
Вышли ночью и сразу разбежались на удаление уверенного приема. Сами понимаете, что группа судов обязательно вызовет подозрение. Бежали без остановок и в расчетное время прошли как раз мимо устья той самой реки с неудобным для языка названием Миньдзян. Каково же было наше удивление, когда мы разглядели стоящую на якорях французскую эскадру, в составе которой было четыре броненосных крейсера, восемь безбронных крейсеров и четыре канонерки. Надежно опознали «Триомфан», «Дюге-Труэн» и «Вольта».
Вот, оказывается, кого имел в виду Сан Саныч. Ведь это место считается рейдом Фучжоу. И не надо лезть ни в какую реку, что для подводных лодок вообще невозможно, а уж в отношении эффективности действий там торпедных катеров никакой ясности нет совершенно – все зависит от того, насколько настороже служба наблюдения.
На мое рассуждение Михаил Львович выразился в том плане, что сейчас французы снова пытаются оттяпать себе устье Красной реки и даже высадились на Формозе. То есть получается – нас опять послали защищать китайцев?
Раз послали, так вот они мы. Отойдя из видимости берега, «разгримировали» подводные лодки. Вычертили схемы расположения кораблей, которые видели, проходя мимо, и спланировали маршруты подхода к ним. Подводников наших благословили и проводили на дело ратное на исходе ночи.
Взрывы донеслись до наших ушей точно в расчетное время. Двенадцать штук следовали с малыми интервалами – это отработали из носовых аппаратов. Потом еще четыре после некоторой задержки. И еще пара, чуть погодя. Буднично как-то все произошло и невыразительно. Даже скучно.
