— Как лесной зверек на привязи, — сказала сестра, входя в палату. — Скоро уже вернешься к своим дружкам, не беспокойся. И играть с ними будет удобнее, чем раньше.
Он ждал, что его опять сгонят с подоконника, но сестра устала делать замечания.
— Соскучился? — спросила она жалостливо.
— Нет, — ответил он, не оборачиваясь.
Было уже совсем светло, и сестра выключила свет. До него доносилось постукивание тарелок и скрип передвигаемых тумбочек. Двор был пуст, пусты были наружные улицы и развалины снежных крепостей. Сестра ушла — стукнула дверь — и все затихло. Потом кто-то вошел, встал у него за спиной и спросил:
— Как, интересно, кошки ходят по снегу, если снег выше кошек?
Голос был незнакомый, но Кузнечик не обернулся.
— Прыгают, — сказал он, глядя во двор.
— Каждый раз проваливаясь с головой и выскакивая обратно? А может, они роют тоннели? — рассмеялся неизвестный. — Как кроты?
Кузнечик обернулся. Рядом стоял незнакомый мальчишка и смотрел мимо него в окно. Губы его дрожали от смеха, глаза были серьезны. Больше всего Кузнечика удивил его наряд. Верх — от белой лазаретной пижамы, низ — обтрепанные синие джинсы. И почти черные от грязи кеды на босу ногу. Шнурки не завязаны. Волосы на лбу вымазаны чем-то белым. Он не был похож на больного. И ни на кого из знакомых Кузнечику мальчишек. Больным полагалось лежать в чистых кроватях, а ходячим и здоровым — не бегать по Могильнику и не заходить в чужие палаты. Но самым странным было не это. Где в Могильнике (вылизанном до блеска) можно найти столько грязи, чтобы перепачкать ноги?
— Снежные кроты, — задумчиво сказал мальчишка. — Зимой роют тоннели, летом превращаются в кошек. Весной, только превратившись, вылезают из-под земли и громко орут. Мартовские кроты. У них очень мерзкие голоса…
Кузнечик соскочил с подоконника.
— Ты кто? — спросил он.
— Узник Могильника, — ответил гость. — Вырвал из стены кольцо, к которому был прикован, скинул ржавые цепи и поспешил сюда.
— Почему сюда?
— А я вампир, — признался гость. — Пришел попить свежей крови. Ты ведь не откажешь больному человеку, дитя?
— А если откажу?
Мальчишка вздохнул:
— Тогда я умру на твоих глазах. В муках.
Кузнечику стало еще интереснее.
— Ладно. Пей. Только немного. Не до смерти. Если ты так умеешь.
— Благородное дитя, — сказал мальчишка. — Сегодня я сыт, и я отвергаю твой дар. Тела покусанных сестер выстлали мне путь от темницы до самых твоих дверей.
Кузнечик живо представил, как это выглядит. Одна сестра, вторая, третья… и все лежат укушенные, закатив глаза.
— Весело, — сказал он.
— До безумия, — согласился гость. — Слушай, ты меня не спрячешь? За мной погоня. С осиновыми кольями.
— Спрячу, конечно, — обрадовался Кузнечик. — Только, — он оглядел палату, — только здесь негде. В тумбочке ты не поместишься. А под кроватью будет видно…
Гость усмехнулся:
— Не бойся, великодушный отрок. Старый кровопийца знает, что делает. Ты не против, если твоя кровать станет чуть повыше?
Кузнечик замотал головой. Мальчишка подошел к кровати и завертел какую-то ручку. Кровать приподнялась. Гость заглянул под нее и остался доволен.
— Там резинки, — объяснил он. — Удобная штука, если не очень тугие, — он подошел к Кузнечику и внимательно оглядел его. — Ты мне нравишься, отрок, — сказал он серьезно. — А теперь, простимся.
— Уходишь, — грустно протянул Кузнечик.
Мальчишка подмигнул. Глаза у него были карие — такие светлые, что казались оранжевыми.
— Всего лишь под кровать.
Он помахал рукой и, встав на четвереньки, скрылся под матрасом. Покопошился, чертыхаясь, и исчез.
Кузнечик подбежал к кровати и прислушался. Было очень тихо. Только нагнувшись к полу, можно было различить еле слышное дыхание гостя. Съедаемый любопытством, Кузнечик вернулся на подоконник. Если сестрам вздумается проверить палату, они должны увидеть его в привычной позе. Он положил подбородок на колено и уставился в стекло, не видя ни двора, ни высыпавших играть мальчишек. Он боялся, что если кто-то войдет, его выдадут горящие щеки и стук сердца.
В положенное время за ним пришли и отвели его в игровую комнату, где ждали протезы и задания, которые нужно было с их помощью выполнять. Кузнечик не выполнил ни одного. Когда он вернулся, его ждала сестра с обедом, и проверить, остался ли «вампир» на прежнем месте, не удалось. А после обеда пришел Лось.
— Как поживает мой ученик? — спросил он, входя. В руках у него была стопка книг. В белом халате он казался еще выше.
— Болтает, как попугай, — пожаловалась сестра Агата, вытирая Кузнечику рот. — Почти ничего не съел, — она подняла поднос, демонстрируя Лосю тарелку с развороченным пюре и растерзанной котлетой.
Кузнечик действительно говорил без передышки. Он боялся пауз и тишины. Боялся, что сестра услышит что-нибудь и заглянет под кровать. Он не был уверен, что гость все еще там, но не хотел рисковать.
— Странно, — сказал Лось, заглядывая Кузнечику в лицо. — Он не болтун. Хотя и плохо ест.
— Сегодня он болтун, — возразила сестра, переставив поднос на тумбочку и накрыв его салфеткой. — Попробуйте сами. У меня голова разболелась от этого ребенка и его историй. В жизни не слышала столько чепухи.
— Попробую.
Лось сел на кровать и сложил книги на стул. Кузнечик в белоснежной пижаме болтал ногами, глядя в потолок.
— Ангелочек, — умилилась сестра. — Я уж думала, он у нас заскучал. Но сегодня он просто расцвел. Говорит и говорит, прямо не может остановиться.
— С чего бы это? — усмехнулся Лось.
Кузнечик покосился на него и пожал плечами.
Лось вдруг посерьезнел:
— Новости о беглеце есть? — спросил он сестру.
Сестра нахмурилась и перешла на шепот:
— Никаких. Вероятно, он уже за пределами Дома. Доктор просто с ума сходит. Просил вас обязательно зайти.
Кузнечик навострил уши, с деланным интересом рассматривая корешки принесенных Лосем книг.
— Обязательно зайду, — сказал Лось. — Это серьезная проблема.
— Да, — вздохнула сестра, вставая. — Уж куда серьезнее. Попробуйте покормить его. Может, вас он не заговорит до смерти.
Она вышла, оставив поднос с обедом.
Лось повернулся к Кузнечику:
— Скажи малыш, к тебе случайно не заходил мальчик с седой челкой и в синих джинсах? Примерно твоего роста?
— Нет, — сказал Кузнечик, честно глядя Лосю в глаза. — Не заходил. А что?
