В любом случае, она испытала облегчение, когда в заключительной фазе Колосов исчез из ее поля зрения, оставшись сзади. Она стояла на коленях, уныло прислушиваясь к шлепкам живота шефа о свои холодные ягодицы, когда сотовый на компьютерном столике запел голосом Жени Отрадной «Я люблю тебя очень-очень». Песня была настроена на звонки Толика, и целый табун морозных иголок рванул по спине, заставив вздрогнуть. Колосов засчитал это движение в свою пользу и задвигался активнее.
Она укусила подушку и зажмурила глаза, боясь заплакать. «Хватит, мы с тобой уже сегодня общались», — злясь на саму себя, подумала Ирина, виртуально обращаясь к звонящему. Как бы возражая ей, вскоре принялась пиликать пришедшая смс-ка…
Когда все было кончено и Колосов пошел в ванную, ей стало плохо. Хмель прошел. Она ощущала себя обманутой и чужой. В душе зияла рваная рана, но омерзение, которое овладело всем ее существом, не давало возможности оказать первую помощь самой себе. Она встала и, ежась от внутреннего холода, нацепила коротенький китайский халатик с золотыми иероглифами «ming yunn», «Судьба». Его они выбирали вместе с Толиком. Такой уютный и теплый обычно махровый халат коснулся кожи с неожиданной прохладцей, а пояс долго не хотел распутываться.
Даже комната изменилась — тени стали совсем другими, более мрачными и длинными. Силуэт напольных часов беззащитно вытянулся — казалось, что он крайне испуган и возмущен событиями, невольным свидетелем которых он стал только что. Куда-то подевался котенок Джин. На обычном месте, в стареньком глубоком кресле, его видно не было.
«Что в этом находят?» — подумала Ира, вспоминая подругу Нику, которая принималась рассказывать о любовниках, считавшую, что жизнь проходит зря, если в записной книжке смартфона раз в неделю не появится новая зарубка.
Колосов вышел из ванной, завязывая галстук на еще полурасстегнутой сорочке, которая закрывала белыми мятыми лохмотьями ремень и причинное место. Именно эта недоступная постороннему взгляду помятость вызвала в ней новый прилив отвращения, на этот раз — к Колосову.
Ира через силу улыбнулась и попросила подождать ее в машине, не в состоянии больше его видеть. Она даже чмокнула Колосова в щеку, на всякий случай прикрыв глаза, чтобы не расплакаться. Колосов привел в порядок костюм, заправив пожамканную часть рубашки в брюки, и открыл дверь, которую порыв ветра чуть не вырвал из рук.
«Мачо-мен», — подумала Ирина и усмехнулась — ветром сдувает. Прошла в ванную. Присвистнув, выдохнула армейскую хохму из арсенала Толика: «Что за корова здесь прошла, свинья, что ли?» Немытая лоханка джакузи с волосами, коврик с грязным отпечатком туфли шефа (где грязь нашел? все в машине, по улице не ходит!), мокрое полотенце и лужицы являли такой же беспорядок, что был в ее сердце.
«Что снаружи, то внутри, — вспомнила восточную максиму и в очередной раз с ней согласилась: — Причем эту мерзость устроил один и тот же человек — и внутри, и снаружи».
Не закрученный до конца кран, из которого сочилась, презрительно надувая пузыри, вода, предвещал скорое отключение водоснабжения. Ей надо было торопиться.
ГЛАВА 24
Про Аркашу и Бело-Серую засаду
Трудно представить то благотворное изменение, которое произошло бы во всей жизни людской, если бы люди перестали одурманивать и отравлять себя водкой, вином, табаком и опиумом.
Лев Николаевич Толстой
Колосов, внешне довольный и удовлетворенный, забрался на заднее сиденье. Хотя его внешний вид совершенно не соответствовал внутренней растерянности. Девицы, побывав под ним, всегда высказывали неподдельную — как ему казалось — радость и искреннюю признательность по поводу его умелых ласк. Эта же явно была не в восторге, хоть и старательно пыталась это скрыть. Фригидная, что ли? Да не похоже… Мужскому самолюбию Колосова крепко защемили главную составляющую.
От собственных комплексов Александра отвлек голос водителя. Гена возил его уже лет семь и был в курсе практически всех его похождений — единственный из всего окружения шефа. На это были определенные причины — ни в коем случае о любовных приключениях мужа не должна была узнать Алина. И, что гораздо важнее, еще один человек не должен был знать об этом: отец Алины, Сергей Владимирович Зверев. Тот, на чьи деньги была создана маленькая колосовская империя.
— Тут к вам наведывался один штришок, — Гена повернулся к шефу, равнодушно плюща мощными зубами жевательную резинку.
— Да видел я его, ошибся адресом. Торчок какой-то, — Александр пытался отмахнуться от водителя, он был настроен анализировать и искать сегодняшний промах.
— Ага, а он перед этим к замку примеривался. Я знаю, как квартирные воры работают, — Гена покачал головой, усиливая значение своих слов. — Если бы вас там не было, он прямо сейчас бы дверь вскрыл. Для того и стучал — проверить, есть кто дома или нет.
— Точно? — шеф оживился. Так-так-так… ну-ка, набери начальника охраны.
Пискнула горячая клавиша телефона, и Колосов припал к трубке.
— Вадим Викторович? А подскажи мне, с кем трется Ирина Ерина… из рекламного… да, да, вольный художник… С Кулешовым? А квартира на Пасечников — это его? Ага, снимает… Знаешь что, Вадим Викторович, мне бы пару толковых ребят здесь в наружку поставить… на пару суток… нет, не ночей, а именно суток… Ну, ты помнишь, с этим сюрпризом для Сфинкса… да Кулешов как раз и работал. Думаю, может быть, он что-то дома хранил, да к нему кто наведывался… Гена только что видел, как его квартиру вскрыть собирались… Нет, если кого твои архаровцы поймают, пусть нас ни в коем случае не впутывают — ни себя, ни Кулешова этого… Или сами пусть разберутся, или ментам сдадут… Ну, спасибо, пусть прямо сейчас где-нибудь рядом и станут.
Колосов отключился и взглянул на Гену, тот пожал плечами:
— А по-моему, простой воришка. На дозу сшибает.
Александр радостно улыбнулся — вот чем будет завоевана признательность этой красивой девчонки. Защита и благородство!
Ирина вышла в черной, практически траурной паре — дневной наряд изрядно помялся во время… ну, тогда, в общем, и помялся. Она старалась не думать о произошедшем, это был единственный способ не начать плеваться в саму себя. Она нервно сглотнула, тут же подумав: «А чем сглатывание собственной слюны не плевок в себя? Да и наряд подходящий — хоть сейчас на панихиду…»
Колосов отвлек ее рассказом о визитере, Ирина испуганно вскинула брови:
— Нас? Обокрасть? А что там брать? Денег нет, драгоценностей тоже, — она мельком глянула на свое кольцо с бриллиантиком. Джакузи вынесут?
— Наркоман. Ему и компьютера хватит. Может, еще что найдет…
— И что же теперь делать? В полицию звонить?
— Мы сами себе полиция, — произнес Александр весомо. — Постоит тут недалеко пара моих ребяток, посмотрят, что зачем…
Ирина с признанием взглянула на Колосова, а он неопределенно махнул рукой, мол, не стоит благодарностей.
