Он старался отвечать на вопросы как можно детальнее и красочнее, хотел увлечь Пандору, завладеть её вниманием, увидеть в её зеркальных глазах хоть кратковременный и фальшивый, но всё же интерес, а не вот эту маску ледяной отстранённости.
Но тщетно. Гарпия так и не повернула головы, и, даже, казалось, не пошевелилась.
Вздрогнула только, когда приятный голос русалки сообщил из динамика, что поездка подходит к концу и поблагодарил, что они выбрали компанию «Водный путь».
На прощание лопоухая девчонка-хиппи похлопала демона по плечу и пожелала «выздоравливать во благо всех существ во всех мирах».
Харлей, который с сожалением миновал стадию «идеальных мыслей» и чувствовал себя подлецом и болваном, но никак не больным, пожелал той в ответ не быть такой странной.
— Фенеков многие считают странными, — сказала девчонка, пожав плечами, а затем, вложив пальцы в ладонь своего спутника, направилась к подъёмнику.
— Так это фенеки?! — воскликнул Харлей так, что остальные пассажиры на подводной платформе заоборачивались на них.
Обернулась (наконец-то!) и гарпия, смерив его таким презрительным взглядом, что демон осёкся на полуслове.
Сжав губы в одну линию, она направилась вперёд, уверенно лавируя в разномастной толпе.
Харлей, который последовал за ней с несчастным видом, был, впрочем, рад, что хоть в чём-то ему вышла амнистия. Ребёнок, с которым он курил в тамбуре, оказался, к его облегчению, вовсе не ребёнком. Чёрт! Да не разбирается он в этих псовых, сколько раз повторять!
Внутренний демон недовольно зарычал: тонкий и свежий аромат гарпии успел отдалиться на непозволительное расстояние. Всё ещё не пришедшему в себя Харлею и в рычании внутреннего чудовища послышались осуждающие нотки.
— И ты, брат, — пробормотал он под нос, и пожилая человечка рядом шарахнулась от высшего демона, разговаривающего с самим собой. И посмотрела, конечно, с осуждением.
— Ой, да пошли вы, — махнул рукой наследник многомиллионного состояния и поспешил вслед за крылатой фигуркой.
Глава 24
Они поднялись на поверхность и какое-то время не могли оторвать глаз от гигантского чёрного столпа на горизонте.
Время от времени чёрные клубы тумана прошивали золотые нити молний, а спустя какое-то время до небольшого пересадочного острова доносились такие раскаты грома, что почва под ногами содрогалась.
Грозовой Перевал — именно так именовался остров, на котором они высадились — получил такое название исключительно ради туристской романтики. Многие из тех, кто желал пощекотать себе нервы близостью Разлома, вокруг которого никогда не утихает буря, а также насладиться видом этой самой бури на горизонте, съезжались сюда со всей Апостериории.
Помимо главной достопримечательности, на горизонте, Грозовой Перевал имел предложить своим гостям такие удивительные и разномастные развлечения, как Живые Рифы, полёты на низко-масштабных глайдерах прямо над волнами, погружения в батискафах на самое дно и посещение настоящих подводных ферм, где выращивают драгоценный коралловый жемчуг и двормов, морских змеев. Собственно, смельчакам предлагалось покататься на этих самых змеях. Смельчакам, способным платить, разумеется.
Всё это и многое другое Пандора с Харлеем узнали от тритона-экскурсовода с низким красивым голосом. Он вещал о достопримечательностях Грозового Перевала группе туристов, беспрестанно щёлкающих зумами и жующих бургеры с дарами моря. Отдельным образом и несколько раз тритон подчёркивал, что Око Бури — лучший из двенадцати Разломов, объясняя это тем, что остаточная магия Разлома формирует непосредственно, бурю вокруг него, а что до разных тварей и восставших утопленников, то здесь их не больше, чем, скажем на тех же Чёрных Скалах, но Чёрные Скалы не могут похвастаться такой близостью Разлома, как Грозовой Перевал.
На едкое замечание одного из туристов, что мол, знал бы, что эта поездка безопаснее, чем выходная прогулка в аквапарк, гид с достоинством заметил, что если мистер прибыл сюда пощекотать нервы, то он вполне может присоединиться к подводной охоте.
— Это правда, что потусторонних тварей здесь не так много, но они всё же есть. И, знаете, многих из них ловят на живца, так что если мистер желает…
Мистер хмыкнул в густую бороду, но ничего не ответил и приободрённый гид затрещал что-то о том, что не далее, как на прошлой неделе неподалёку видели кракена, а один из туристов рассказывал о встрече с кораблём-призраком и даже гигантскими плавунцами. А ещё, ежели угодно, здесь водятся ядовитые медузы…
Послушав ещё пару минут, Пандора направилась вдоль по берегу, а на вопрос Харлея, куда она, с достоинством королевы сообщила, что не держит его задницу рядом.
На шутку о заднице (довольно глупую, но это был максимум, на что был способен сейчас демон) и вовсе не отреагировала. Была, по своему обыкновению, вся такая собранная и бесстрастная, что инкубу подумалось, что её улыбка и смех вначале их водной эскапады ему привиделись.
Грозовой Перевал, несмотря на свою обособленность и небольшую площадь оказался куда приветливее, чем Ламия. Должно быть из-за того, что здесь никто не считал присутствие демона таким уж опасным.
Весь островок дышал яркой и солёной курортной романтикой: гигантские водные горки, причудливые формы домов в виде раковин, загорелые, иссушенные солнцем, насквозь просоленные лица местных.
Со стороны могло показаться, что Пандора здесь завсегдатай, так уверенно она шагала по узким улочкам, выложенным ракушками, сворачивала на перекрёстках и, потянув носом солёный морской воздух, ненадолго замирала, словно возвращаясь в памяти к каким-то воспоминаниям.
Она же выросла на Тхон-Тао, — осенило демона. — На островах. Должно быть, море напоминает ей о детстве. Но спросить, так это или нет, не решился.
Наконец, гарпия замерла возле невысокого невзрачного здания. Вздохнув, словно решалась на что-то важное, нажала на пуговку звонка.
Мелодично тренькнуло и дверь тут же распахнулась наружу, словно их тут ждали.
Следом на крыльцо выкатился пузатый здоровяк, в плечах, пожалуй, пошире Харлея (на этот раз демон безошибочно распознал оборотня-гризли) и пробасил на всю улицу:
— Лопни моя печень, если это не Неприступная Пандора!
Гарпия поморщилась отчего-то не «неприступную» и устало ответила:
— Да пошёл ты, Берг.
— Ладно, крошка, не злись, каюсь, глупость сморозил, просто очень, до чертей морских, рад тебя видеть.
С этими словами к вящему изумлению Харлея оборотень-гигант сгрёб хрупкую фигурку в объятиях так, что демону показалось, что рёбра гарпии хрустнули, а потом, отстранив от себя, смачно расцеловал в обе щёки.
— Взаимно, толстяк, — беззлобно пробормотала Пандора, снова приникая к медведю и прижимаясь щекой к могучей груди.
На пару секунд она смежила веки и лицо у неё при этом было такое растерянное и несчастное, что червь совести, грызущий Харлея изнутри превратился в самого настоящего дракона.
