Никогда раньше я еще не ненавидела так качественную стойкость цвета, как сейчас…
Их княжеское мерзейшество впечатлился яркостью моих волос и не сразу даже заметил возвышавшегося рядом выходца.
Зато когда заметил… Мне он просто очень многообещающе улыбнулся, пока его конь медленно вышагивал, поднося хозяина ближе к крыльцу, а увидев Наи, гад сбледнул и удивленно приоткрыл рот.
Всю нудную официальную часть приветствия он косился на такую тощую невидаль.
Светлейший князь Налор — ударение на первый слог, это очень важно, как утверждал Свер — сын покойного Велича, оказался человеком обаятельным, но все равно отчаянно неприятным.
А уж как он смотрел на Наи… Пару раз мне даже показалось, что этой ночью опасаться поползновений князя со всякими извращенными предложениями стоит совсем не мне.
Близкое знакомство состоялось на заднем дворике вожака, среди пушистых кустов давно отцветшей сирени и еще какого-то растения, отдаленно похожего на акацию. Белые цветки и не думали вянуть, несмотря на неподходящее для них время.
Дворик был скромных размеров и бо́льшую его часть занимал массивный дубовый стол с двумя такими же тяжеловесными лавками.
Раньше это место мне очень нравилось. Я любила пробираться сюда с чашкой чая и наслаждаться прохладной тишиной летнего вечера.
И теперь было просто невыносимо смотреть, как этот самодовольный хмырь княжеского происхождения садится за накрытый стол, как с видом хозяина осматривает сочную зелень, почти полностью скрывшую от глаз высокий, добротный забор.
Большой двор, раскинувшийся перед входной дверью, в отличие от своего уютного маленького собрата, не был скрыт за высоким забором, обходясь маленькой, хрупкой на вид оградкой, являющейся защитой разве что только от любопытных куриц, бесстрашно бродивших по улицам.
— Признаться, — Налор все никак не мог оторвать взгляда от Наи, — не ожидал, что мое желание уладить некоторые вопросы окажется таким удачным. Он действительно настоящий? Просто уму непостижимо.
— Полагаю, своим глазам ты веришь, — Свер не мог не заметить откровенный интерес князя, и, кажется, ему это не очень нравилось. Мне, признаться, тоже. А ну как он решит Наи с собой увезти? Есть ли у него на это власть? Отдаст ли Свер выходца? Почему у меня внутри все чешется от одного вида этого типа?
— В вашем мире нормально так смотреть? — хмуро спросил Наи, которого уже начало раздражать столь пристальное внимание.
— Вообще, нет, но, кажется, этот представитель человеческого племени просто не самый вежливый.
— О чем вы говорите? — Налор подался вперед, жадно глядя на меня. Поежившись, я малодушно пожелала, чтобы он вновь уделил свое внимание Наи.
— Его удивило ваше пристальное внимание, — враждебно сообщила я.
Князя мои слова не смутили. Снисходительная улыбка растянула его губы, на правой щеке появилась ямочка, и выглядел он просто зашкаливающе дружелюбным. Вот только взгляд так и остался холодным и цепким.
— Понимаю, — соврал он.
Нет, говорил-то вроде как искренне, но разглядывать Наи все равно не прекратил.
Даже когда начали спорить о способах мирного существования с хту-наа, смотрел в основном на Наи, хотя переводила все я, серьезно подзадолбавшись к концу разговора.
Налор пытался подобрать ключик к суровым хту-наанским сердцам, но каждое его предложение разбивалось о гранитные традиции суровой расы. Происходило то же самое, что и несколько недель назад, во время первого серьезного разговора нашего вожака с пленным выходцем.
«К сожалению, хту-наа захотят забрать себе все земли», — расстроил Свера в прошлый раз Наи после недолгих размышлений.
В этот раз он не думал и обломал Налора сразу.
Волчий князь и просто князь пригорюнились.
Решить все миром не представлялось возможным, что Наи уже не раз говорил, но Свер все равно на что-то надеялся. И судя по кислому лицу Налора, тот тоже на что-то надеялся.
Как оказалось, надеялись они на странный, редкий и удивительно прочный металл, из которого ковалось оружие хту-наа.
Столько лет воевали с выходцами, а теперь захотели с ними торговать…
Этого я, пожалуй, совсем не понимала, но это было и не важно, моего мнение все равно никто не спрашивал.
Я была полезным дополнением к выходцу. Переводчиком на ножках, не более.
Улиский князь, как ближайший сосед и просто заинтересованное лицо, с достоинством выслушал заключение Наи, которое сулило мирную жизнь оборотням, но не дарило никаких плюшек.
— Проход надо подорвать, — послушно перевела я, уже раз в десятый за последние два часа, подливая себе в стакан воды. Я переводила князьям слова Наи и переводила ему их ответы. Я говорила, говорила, говорила и мечтала немножечко помолчать.
Наи упорно стоял на своем. Если алана хотят жить мирно, они должны уничтожить проход.
— Как? — наконец не выдержав, раздраженно спросил Налор. — Его столько раз пытались уничтожить, но проход каждый раз открывается, а после закрытия пещера становится такой же, как была всегда.
Свер молчал. Ему-то уже было известно, что выходец может сказать на этот счет.
— Его нужно взорвать с нашей стороны, — просто ответил Наи.
И наступила озадаченная тишина. Налор недоверчиво покосился на мрачного Свера, а Наи постарался объяснить:
— Тропа всегда сначала открывается с нашей стороны, в нашем мире о каждом открытии известно заранее. Она была создана у нас, и только у нас может быть уничтожена. Это основной закон магии.
Разразившийся вслед за этим спор я выдержала с героически непроницаемой миной и ни разу не дрогнувшим голосом. Хотя было просто невыносимое желание прекратить тут страдать, послать всех по извилистому и непроходимому маршруту и гордо удалиться. Но я сидела, терпела и послушно переводила все сомнения, опасения и даже раздраженное напоминание Налора не поленилась перевести.
— Никто из пытавшихся пройти по проходу не вернулся назад. Это путь в один конец.
— Если его придется взрывать, то уж точно в один, — хмуро поддакнула я.
Наи лишь равнодушно пожал плечами. Он высказался и добавить ему было нечего.
* * *
В доме было тихо. Впервые на моей памяти вечером никто не пришел к вожаку, чтобы посидеть на первом этаже в небольшом волчьем кругу.
Трактир пустовал, но мне было от этого не радостно. Лучше бы уж слушать громкие смех, гул разговоров и хлопанье закрываемой двери, чем знать что там, внизу, за дальним столом сидят два князя и о чем-то шептались.
И пока они там шептались, я, расположившись на крыльце, разглядывала зажигающиеся звезды. Идти внутрь не хотелось.
Тридцать минут умиротворенного одиночества нарушил вышедший подышать свежим воздухом Свер.
