И все ее лицо казалось красивым, гармоничным что ли. Никаких впалых щек, длинных носов и общего изможденного вида свеженького трупа, просто красавица из сказки… была бы, не будь ее щеки такими бледными, а взгляд таким тёмным.
— Мы пришли говорить, — еще раз повторил светлячок, найдя взглядом меня.
Последовав примеру, судя по всему, главного в своем отряде, два других хту-наа так же подняли на меня глаза. Три бледных лица, три темных взгляда, такие одинаковые символы на коже и эти жуткие камни во лбах.
Картинка впечатляла. Меня пробрало настолько, что вместо радостного приветствия, готового было сорваться с губ, я невольно спряталась за спиной Свера.
Никто не стал надо мной смеяться. Думаю, многие даже не отказались бы спрятаться вместе со мной.
* * *
В едва приоткрытые ворота жрецы въезжали в напряженном, недружелюбном молчании. На встречу дорогих гостей это совсем не походило… пока я не бросилась на шею спешившегося светлячка.
Просто была очень рада его видеть и, приученная оборотнями не сдерживать порывов, хорошенечко сжала тощее тело в объятиях.
Ошалели от этого все, но больше всех, конечно же, светлячок.
— Я рад, что ты выжила, — сдержанно проговорил он, не зная куда деть руки, и потому беспомощно держа их поднятыми.
— Ыгы, — я чувствовала себя такой счастливой и умиротворенной, словно длинный и изматывающий путь пройден, я наконец-то дошла до конца. Осталось только узнать, счастливым ли будет этот конец.
— Да что ж ты бросаешься-то, — наконец не выдержали сзади, прогудев неодобрительно Берновым голосом, — будто под корягой росла.
— Ну она же нечисть, — весело ответил Алис, — может и под корягой росла, откуда нам знать?
— Яра.
Я готова была игнорировать их сколько угодно, но вот сделать вид, что не слышу князя, оказалось выше моих сил.
— Кольцо его? — спросил вожак, когда я отпустив светлячка, подошла к Сверу. Вопрос можно было считать риторическим, едва ли я была бы так же рада видеть какого-нибудь незнакомого хту-наа, даже приди он с мирными намерениями и желанием помочь.
У ворот, накрепко закрытых за неожиданными гостями, воцарилась недоверчивая тишина, которую у меня не было сил нарушить. Оробев, сжавшись, подойдя ближе к Сверу, я ждала, что он сломает эту гнетущую атмосферу, и я снова смогу дышать полной грудью.
И он оправдал мои ожидания.
Хту-наа проводили в дом вожака, усадили за наскоро накрытый стол и застыли в растерянности.
Никто не знал, что делать дальше. Оборотни понятия не имели, как подступиться к иномирным гостям, в то время, как выходцы не понимали, что происходит.
В их мире были другие законы и правила. Они не обнимались при встрече, и уж точно не, сажали за свой стол чужаков.
Дипломатическая миссия рисковала провалиться, разбившись о непреодолимую пропасть между двумя культурами, но положение спас вездесущий Наи.
Подсев к белолицей девушке, он улыбнулся так, что Ашша бы точно откусила себе язык от ревности, и щедрым движением руки, заполнил стоящую перед ней, пустую тарелку.
— Алана очень гостеприимны, — значимо произнес он. Свер, севший напротив светлячка, бросил подозрительный взгляд на Наи, но промолчал.
— Налаживает контакт, — пояснила я шепотом, ерзая на лавке по левую руку от вожака. Справа сидел Берн и вид имел крайне сосредоточенный.
Свер не выглядел растерянным, но привычной уверенности в нем все же не чувствовалось. Едва ли наш вожак хоть когда-то мог вообразить, что в один день вдруг окажется сидящим за столом с выходцами, предков которых бил еще его дед и отец.
— Чудные дела творятся, да? — негромко спросила я, не имея сил согнать с лица неуверенную улыбку.
— С того дня, как ты в моем доме глаза открыла, — кивнул он. И вот, вроде бы, ни недовольства, ни обвинений в его голосе не слышалось, а мне все равно стало неловко. Словно, это и правда из-за меня все.
Будто бы проход стал дольше держаться от того, что один из хту-наа на этой земле пообжился, и теперь сила одного зовет всех остальных.
А кто, спрашивается, Наи в дом вожака привел? А кто еще раньше колечко чужемирное из прохода вынес?
— Может и виновата, — беспомощно пожала плечами я, и тут же ойкнула от того, что Свер ощутимо дернул меня за косу:
— Глупости не говори, девица-огневица, — сурово велел он, — в чем себя винишь? Сколько ты на глазах у праматери живешь? Если Волчица тебя приняла, значит все идет так, как должно.
— Ну что же, — нетерпеливо заговорил Наи, сверкая чёрными глазами, — перейдем к делу?
Это были самые эпичные переговоры в моей жизни. Я прямо закоренелой террористкой себя почувствовала, постоянно как заведенная на двух языках все повторяя «взорвать», да «взорвать».
Светлячок, которого гордо звали Иви-нар, согласился, что они, конечно, могут уничтожить тоннель со своей стороны, но это не возымеет никакого действия, и треклятый проход вновь откроется в свой срок.
— В самом проходе, — говорил жрец, уверенно глядя на вожака, — находится основной узел, который нужно уничтожить сразу после того, как мы взорвем его на своей стороне. У того, кто возьмется за это, шансы выжить будут весьма малы.
Ненадолго за столом повисла тяжелая тишина. Мы переваривали услышанное, выходцы ждали. Наи, не знавший раньше таких подробностей, даже приуныл.
Но это, как оказалось, были цветочки, так, разминка, перед по-настоящему шокирующим известием.
Иви-нар предлагал отрядить на взрывные действия внутри прохода меня.
— Схлопываясь, проход может открыть путь в твой мир. Энергии должно хватить, а твое присутствие внутри в момент уничтожения, способно запустить процесс создания пути. Я достаточно долгое время изучал проход, чтобы быть уверенным в этом.
— А что, если путь не откроется? — осторожно спросила я, не понимая, радует меня этот шанс попасть домой, или пугает.
Поймав мой взгляд, в гробовом молчании, Иви-нар (язык не поворачивался звать его просто Иви) извлек из складок своего плаща, скляночку мутного стекла, миллилитров на десять. Внутри, прорываясь тусклым сиянием сквозь толстые стенки, плескалась полупрозрачная красная жидкость.
Свер и Берн молчали, дожидаясь, когда я переведу им все, что сказал только что жрец.
— Выпьешь это и побежишь обгоняя ветер. Так у тебя появится надежда успеть покинуть проход раньше, чем он прекратит существовать.
— Яра, ты же не думаешь соглашаться? — спросил Наи. Он напрягся, подобрался весь, с ненавистью глядя на склянку. — Эта дрянь высосет из тебя всю жизнь. Ты, быть может, сумеешь выбраться, но сможешь ли выжить после этого пойла? Даже я не рискнул бы этим воспользоваться.
