- Объясни, - прорычал принц, медленно приближаясь.
- Объяснить?! Хорошо, я объясню! - металл дрогнул, когда клинок встретился с когтями врайта, посыпались искры. - То ты проникновенным голосом пудришь мне мозги, - я отскочила, развернулась. Взмах, - а в следующий миг, - новый сноп искр и лязг оружия, - обжимаешься с Кэссиди! - проскользнуть под его рукой и оказаться за спиной.
- Так вот в чем дело? - уйти от блеснувших в опасной близости когтей. - Все не можешь простить? - самодовольная улыбка на его губах, заставила меня сжать челюсти. Над свободной рукой зависли ледяные иголочки. Принц увернулся, и они превратили в деревянную труху один из стульев.
- Да мне плевать! Ты затронул эту тему! - пришлось уйти вбок, от водяной плети.
- Как же плевать тебе, - молния задела щеку, оставляя на ней порез. - Именно потому, что тебе плевать, несчастная фея пикнуть боится в твоем присутствии и постоянно в слезах.
- Да каждая ее слезинка - хорошо продуманное представление, - я махнула рукой, врайту в глаза метнулся сноп снежинок. - И это бесит меня больше всего, - я толкнула, протирающего глаза и шипящего врайта, пытаясь сделать подсечку. Принц ушел. Быстрый. Очень быстрый. - Стоит ей надуть губки, и ты уже у нее в ногах, ведешься как щенок на нелепый фарс! Если она тебе так дорога, отвали от меня! - водяная плеть обвила талию. Принц подтащил меня ближе.
- Зачем? - усмехнулся он. Я заехала локтем ему в челюсть, стирая кривую улыбку, мечом обрубая поводок.
- Затем, что, может, я хочу сделать оборотня своим любовником, а ты этому активно мешаешь, - демон медленно стер кровь с губы. Вдох и меня сбило с ног, а рычащий врайт прижал мои руки к полу, выбив меч.
- Заставь меня поверить в это, и так и быть я подумаю, - он наклонился, впиваясь в мои губы поцелуем. Не знаю в чем причина: в азарте от схватки, во вкусе его крови на моем языке, в моем собственном желании, но мне снесло голову. Единственное, о чем я успела подумать: хорошо, что на мне все еще дорожная одежда, а то кругом столько пыли, что надень я чистую рубашку и брюки, их пришлось бы выкинуть.
По венам пронесся обжигающий поток яростного, безумного желания. Он покусывал мою нижнюю губу, пробежался пальцами по шее, погладил ключицу в распахнувшемся вороте рубашки. Я невольно выгнулась под его руками. Святые яйца, как же он хорош, этот демон. Принц приподнялся и прошелся поцелуями от шеи к уху, скользнул руками вдоль тела. Из горла вырвался стон, гортанный, голодный, почти непохожий на мой собственный. Демон сильнее прижал меня к своему телу, я запустила руки под его рубашку, с наслаждением чувствуя, как от каждого моего прикосновения напрягаются его мускулы. Вкусный. Горячий. Врайт. Стало нечем дышать, когда он слегка царапнул клыками ключицу, поглаживая руками грудь. Безумие. Такое. Сладкое. Безумие. Я выскользнула из-под него и устроилась сверху, возвращая поцелуй, расстегивая бесконечные пуговицы его рубашки. Что ж их так много? Я рванула полы в стороны, послышался легкий стук.
- Обсидиана, - простонал он, вызвав очередную мою улыбку. Я не могла оторвать взгляда от его тела. Мужик просто не может быть настолько совершенным. Я потерлась о его набухший член, вырвав очередной стон, и проложила дорожку из поцелуев по его груди. - Ты нарываешься, девочка, - он чуть сжал мою талию.
- Еще как, - о нет, принц, ты не заставишь меня остановиться. Я вернулась к его губам, - но мне нравится, - я зализала ранку оставленную мной же и снова потерлась о него. Спустилась ниже, прикусила сосок.
- Оборотень тебя не стоит, - сквозь шум крови в ушах, донесся его сдавленный голос. Я втянула в себя воздух. Дебил. Все-таки заставил. Последний яростный поцелуй в губы. И я поднялась на ноги.
- Обсидиана?
- Ты - идиот, - я подняла оружие, одернула одежду и шарахнула дверью изо всех сил. Тело подрагивало от неудовлетворенного желания и злости. Ну почему мужики всегда все портят? Я упрямо шла на кухню с твердым намерением потом спуститься в морг, забрать своего леопарда, мешок с головой и принять, наконец-то, душ. Желательно холодный. Нет. Ледяной.
Когда я распахнула двери в морг, Стэр лежал там, где я его и оставила, тихо посапывая. Я положила перед его мордой головку сыра и подхватила мешок. Сначала у него дернулся нос, забавно зашевелились усы, он облизнулся и только потом открыл глаз.
- Бери сыр и пошли спать, - он удивленно на меня посмотрел, медленно потянулся, выгибая спину, легко подхватил угощение и покорно вышел следом за мной.
Душ помог, если и не привести мысли в порядок, то хотя бы остудить жар, все еще бушевавший во мне, и слегка притупить ярость.
Леопард вопросов не задавал, лишь многозначительно на меня поглядывал, уничтожая лакомство. Хоть один умный мужик на целое стадо баранов!
Ширан Дар Сараэн
Я сидел на полу и слушал удаляющееся эхо ее шагов. Я был зол, раздосадован и определенно не удовлетворен. И она сильно ошибается, если думает, что я отстану или отдам ее волку, особенно после того, что произошло, ну или чуть не произошло сейчас. При мысли о том, что она вот также будет стонать и выгибаться в руках Лекса, меня начинало колотить, и темная холодная ярость поднимала свою уродливую голову. Нет. Она будет только в одной постели. В моей.
Я поднял с пола плащ и накинул поверх разодранной рубашки. На губах все еще был ее вкус, а кровь бурлила, и... и я улыбался. С этой идиотской улыбкой на губах я и дошел до дверей своей комнаты.
- Что-то случилось? - спросил я у подпиравшего косяк Рика.
- Я просто понял, что не могу и луча провести без твоего общества, так ты мне дорог, - съехидничал он и захлопал глазами.
- Идиот.
- Я же говорю - очаровашка, - мы вошли в комнату, и я повесил защиту и завесу.
- Рассказывай, - я скинул плащ.
- Э, нет. Это ты рассказывай, - он указал на разорванную рубашку, - у меня появилась соперница? Мне стоит всерьез опасаться?
- Прекрати паясничать, и нечего рассказывать, - огрызнулся я, прислоняясь к ночному столику. Рик сел в кресло.
- Так уж и нечего? Судя по состоянию твоей одежды и твоей груди, - лишь после этих слов я обратил внимание на царапины, оставленные маленькими коготками охотницы. И только-только начавшее утихать возбуждение снова недвусмысленно дало о себе знать, - произошло нечто пикантное, - закончил Седрик.
- Тебя это не касается.
- Скажи хотя бы кто это? Малышка-графиня?
- Нет, это не она, - я потер переносицу.
- Охотница!? - в тишине комнаты отчетливо раздался стук его упавшей челюсти. - Мда, брат, я даже не знаю, поздравлять тебя или приносить соболезнования, - он развел руки в стороны.
- Как будто мне интересно твое мнение.
- Серьезно она тебя зацепила, - он прищурился. Я кивнул, пожалуй, впервые открыто признаваясь не только старому другу, но и самому себе.
