- Это, - она обвела рукой пещеру, - один из последних садов слез огня, кажется, вы их так называете. Когда-то давно таких садов было много, так я помню, - она взяла меня за руку. Ее маленькая ладошка держала на удивление крепко и твердо, хотя и была едва осязаемой. Словно пытаешься удержать воду.
- Пойдем, я выведу тебя отсюда. Тебе нельзя здесь долго находиться, они против. - Она кивнула головой в сторону цветов и потянула за собой.
- Почему? - спросил я, аккуратно лавируя между извивающимися лепестками огня.
- Ты знаешь, как появились слезы огня?
- Какая-то легенда о богах, - я увернулся от очередного лепестка.
- Да не дергайся ты так, - проворчала девочка, - пока ты со мной они тебя не тронут, - и тут же вернулась к нашему разговору. - 'Легенда о богах', - забавно передразнила она, - много ты знаешь, демон... Я расскажу, когда мы выйдем, и про цветы и про таких как я.
- Таких как ты? - потеряшка снова кивнула, но объяснять ничего не стала.
- Откуда ты знаешь, что я принц демонов? - спросил я, когда мы миновали последний цветок. Девочка обернулась и удивленно посмотрела на меня.
- Она знает, и я знаю. Но она не зовет тебя по имени, всегда только принцем. Это так странно. А еще ты ее бесишь и еще какое-то чувство... Не знаю, как щекотка, но по-другому.
- Кто она? - нахмурился я.
- Та, что потеряла меня, - раздался спокойный вкрадчивый ответ. Так разговаривают с глухими стариками и маленькими детьми - терпеливо. Мы вышли из кармана и в пещере снова стало темно, пришлось опять перестраивать зрение, но потеряшка, казалось не испытывала от этого никаких неудобств, продолжая уверенно тянуть меня за собой.
- А давно мы знакомы? - старался я выяснить хоть что-нибудь вразумительное у этого упрямого ребенка.
- Да, но вы оба почему-то не знаете об этом. Вы часто долго разговариваете. Она любит говорить с тобой. Упрямая, лучше бы со мной поговорила.
- Она к тебе не приходит?
- Нет, ни разу.
- Почему?
- Она не слышит меня, - огрызнулась моя собеседница.
- А я?
- Раз ты здесь, значит слышишь.
- Почему она не слышит?
- Она не хочет, боится.
- Почему?
- Ну что ты все заладил 'почему' да 'почему'? Вот выведу тебя отсюда, сам у нее и спросишь! - хлюпнула носом девочка. Молодец, довел ребенка. Я аккуратно потянул ее за руку и обнял, гладя по волосам. Гладкие, словно шелк, да и сама она вся какая-то непонятная, как облако - вроде есть, а вроде и нет.
- Ну прости, не плачь, - потеряшка около вдоха смотрела на меня своими невозможными полными слез глазами, а потом, громко икнув, вконец разрыдалась, уткнувшись лицом мне в грудь. Я сел на пол и пристроил ее на коленях, продолжая обнимать.
- Она специально, специально меня потеряла. Так же как и свои слезы... А я не хотела, не хотела... Я просто пыталась помочь, - и что я должен сказать? Как успокоить этого невозможного ребенка? И почему у самого словно кто-то воздух из легких выбил и горло сдавил? - А теперь она и не вспоминает обо мне. Совсем забыла, словно никогда меня и не было... Почему? Что я такого сделала? Я просто спасти ее хотела. Они бы ведь нас тоже тогда убили. А я жить хотела и она хотела... Когда-то, - потеряшка снова громко всхлипнула и еще теснее ко мне прижалась, я лишь головой покачал. - А теперь она даже забыла, что такое жить... Прячется постоянно. Себя ото всех прячет, понимаешь? - я угукнул. - Да ничего ты не понимаешь, глупый демон! Ты себя-то понять не можешь! - и она снова громко заревела. - А я одна, я так долго одна... И все смотрю. Жду. Когда она вспомнит. А она боится. Меня боится и себя боится! И ей ведь тоже тяжело, хуже, чем мне. Дура! - тихо и очень горько выдохнула девочка. - Думает, что все знает. И как умрет и как жить будет. И смирилась. Дура!
Мы сидели вот так в обнимку, на холодном каменном полу еще достаточно долго. Девочка больше не сказала ни слова, только тихонько всхлипывала, и от этих всхлипываний так муторно становилось, что самому впору было выть. И сказать ничего не мог и сделать. Захотелось найти эту таинственную 'она' и выдрать, как сидорову козу. Мало того, что себе жизнь, видимо, искалечила, так еще и девчонку мучает.
- Прости, - вытирая глаза и виновато смотря на меня, проговорила она, когда смогла успокоиться, - я правда плакать не хотела.
- Нормально все, - очень умно. Хотя с другой стороны, что я еще мог сказать.
- Пошли, - снова беря меня за руку, потеряшка поднялась на ноги и направилась дальше, - нам идти надо.
- Ну пошли, - хмыкнул я, еще не до конца поверив, что истерика кончилась. Везет мне в последнее время как утопленнику. То одну утешаю, то другую.
- Ты фее не верь, - я чуть не споткнулся, запутавшись в собственном хвосте. Она что мысли читает?
- Почему?
- Не нравится она мне, - о да, отличный аргумент. Мы куда-то шли еще лучей дцать, пока за очередным поворотом не мелькнул свет. Сдавленно выругавшись, я опять перестроил зрение, девочка звонко рассмеялась. Смешно ей! Мы вышли на узкий выступ на отвесной очень высокой скале, где-то далеко внизу разбивались об острые камни темные волны. Точнее я вышел, девчонка осталась стоять внутри пещеры, отпустив мою руку.
- Почему не выходишь?
- Мне нельзя, - спокойно пожала она плечами, разглядывая меня, как будто видела впервые.
- А ты при свете дня другой, - задумчиво протянул ребенок.
- Страшный?
- Нет, - она удивленно хлопнула глазами, снова пробежав любопытным взглядом от кончика хвоста, до шипов на руках и голове. - Ты красивый, как на картинке, - иона открыто мне улыбнулась. Что-то показалось мне знакомым в ней в этот момент, но я опять так и не смог ничего сказать.
- Ты хотела рассказать мне легенду, - напомнил я, усаживаясь рядом с ней. Недолго думая она забралась ко мне на колени и махнула рукой. Тут же, каким-то неведомым образом пейзаж поменялся и вместо моря я увидел перед собой городскую площадь. Площадь, усыпанную мертвыми телами, землю пропитанную кровью, настолько сильно, что кое-где виднелись целые омуты. А ближе к нам, на коленях со связанными руками стояли люди, тысячи людей. И не было слышно ни звука. Они не кричали, и казалось, даже не дышали. Дома вокруг стояли разрушенные и пустые с выбитыми стеклами и развороченными дверными проемами. Я заметил, как в одном из окон развевается на ветру желтая в цветочек занавеска. И почему-то именно от ее вида стало по-настоящему жутко.
- Что...
- Смотри! - оборвала меня девочка. Я пригляделся. Откуда-то с боку появились всадники, всего около сотни. Я смог различить гербы эльфов, фей, людей и демонов. Они не спеша подъехали к пленникам и так же медленно слезли с лошадей. Но, ни одна из коленопреклоненных фигур даже не пошевелилась, не то что головы не подняла. - Это такие же как я, - тихо сказала девочка, и от этого шепота я вздрогнул. - А это наш город. Наш последний город. И мы жили в мире с вами, но за восемьсот лет до этого дня, вы открыли на нас охоту, я не знаю почему. То, что ты видишь перед собой сейчас - наш последний день в этом мире. Они - последние из моей расы.
