– Ну, холодрыга! – Иван с грохотом сбросил свой кофр на тумбочку в прихожей, потер руки. – Привет, Федя! Ничего, что я так рано?
– Проходи, раз пришел.
– Ага, спасибо. А пожевать нечего?
– Сейчас поищем.
– Ничего, если я умоюсь? А ты пока по кофейку!
Спустя минут двадцать они сидели за столом в кухне и завтракали. Это был ранний завтрак, часы показывали половину седьмого. Федор пожарил яичницу и нарезал хлеб и колбасу. Иван сбегал в прихожую и принес кофр, из которого достал бутылку коньяка.
– А не рано? – только и спросил Федор.
– Рано ничего, лишь бы не поздно, – философски заметил Иван, откупоривая бутылку. – Рюмки есть? Можно стаканы.
Федор достал из буфета рюмки.
– Пусть земля пухом, – сказал Иван, поднимая рюмку.
Они выпили.
– Что это было, Федя? – Иван сунул в рот кусок яичницы. – Как это понимать?
– Не знаю.
– Она же тебе нравилась! Влада сказала, ты с нее глаз не сводил еще тогда, в первый раз. И как-то у вас все мигом закрутилось… Молчу! – Он закрыл рот рукой. – Влада сказала, убьет, если ляпну, тайна типа. А я, старый дурак, ничего не заметил. Ну, философ! – Он вздохнул: – Она мне нравится, Влада, классная девчонка. Но бесперспективная.
– В каком смысле?
– В смысле выйти замуж. С таким довеском, сам понимаешь. Она говорит, вы ее допрашивали. Ты его видел, брата… Что это, Федя? Ангел без капли мозгов! Какой смысл? На хрен природе такие эксперименты? Чем они провинились? И главное, чем дальше живешь, тем хуже понимаешь, и вопросов до хрена, а ответов фиг!
Федор пожал плечами.
– Ты знаешь, я был женат три раза, я теперь как сапер, исчерпал лимит. Она девка понимающая, битая жизнью. Спрашиваю, а нельзя ли его куда-нибудь пристроить? Должно же что-то быть! Ты же, говорю, его ни на минуту оставить не можешь, что это за жизнь? А она знаешь что мне ответила? Это карма, говорит, он не виноват, и я не виновата, наверное, кто-то из нашей семьи в пятом колене кому-то подлянку кинул или погубил невинную душу, и теперь искупить надо. Наша участковая предлагала сдать его в интернат, ему все равно, сказала, он ничего не понимает. А я как посмотрю на него, говорит, как он радуется, когда я прихожу, как смеется, когда смотрит мультики… Я же не изверг! Такая, значит, наша судьба. И что самое примечательное, Федя, она уже все решила и успокоилась. А с ним, как с куклой! Одевает, кормит, купает… Книжки ему читает. Он любит рисовать красками, ляпает рукой по ватману, торчит на красном, желтом и зеленом. Прямо до слез. И главное, ничем не поможешь. – Иван потянулся за бутылкой, разлил. – Давай за них!
Федор кивнул.
– Смотри! – Он протянул Федору фотографии. – Здесь она рыжая. Красивая девчонка! Что уже известно?
– Ничего. Ни мотива, ни следов.
– И главное, почти на глазах. Влада считает, что убийца прятался в музее. А зачем она извела Мишу Кротова?
Федор пожал плечами.
– Не надо нас дурить! – заявил Иван. – Все вы знаете. У нее был сообщник, он-то ее и убрал. На хрена ему свидетель! Надо искать, кому выгодно. Эта сволочь попросила девчонку втереться к Мише в доверие, а потом бросить. А он… Стоп! – Иван поперхнулся и замолчал. – А откуда убийца знал, что Миша наложит на себя руки, а? – Он вопросительно взглянул на Федора. Тот, в свою очередь, с любопытством смотрел на Ивана. – Одно из двух, – увлеченно продолжал Иван, – или он не собирался убивать Мишу, хотел только объявить его психом и запихать в психушку, или… или… он инсценировал самоубийство! В любом случае, Лида была ему опасна, и он ее… тоже. Согласен?
Федор кивнул.
– И тут возникает вопрос: кому выгодно! Ты видел Мишиного партнера? Руслана Буракова? Скользкий тип! И взгляд змеиный. Миша собирался расплеваться с ним, продать свою долю и начать с нуля. Последние пару лет они все время скандалили, Миша рассказывал. У Миши размах, а Буракову и так хорошо, он не хотел рисковать. Он вполне мог. Он знал покойную Лену, увидел похожую девчонку и предложил заработать. Навешал лапши про розыгрыш, она и повелась.
– А ты не допускаешь, что он не инсценировал самоубийство? Что твой друг действительно покончил с собой? Вряд ли Бураков мог предвидеть, что процесс станет неуправляемым…
– Ну стал. И какая теперь разница? Так даже лучше для него! Слетел с катушек и наложил на себя руки, а бизнес переходит к Буракову. Бедный Мишка! Лида думала, что розыгрыш, если бы она только знала! Влада говорит, она хотела поговорить с тобой, но не успела. Когда она узнала, что Кротов умер, очень испугалась. Ясно как божий день. А Бураков теперь в дамках. Что и требовалось доказать. Он мог приезжать к Мише в любое время, его тачка примелькалась, на нее не обращали внимания. Он мог приехать и в тот вечер, когда Миша умер! А что? Несчастная любовь к фантому, психическое расстройство, и в итоге суицид. А суицид всегда можно подтолкнуть, в смысле инсценировать. Его надо немедленно арестовать и расколоть! А еще я думаю…
– Слушай, ты у нас спец по моделькам, – перебил Федор. – Если бы ты подхватил девушку у центрального парка и направился в сторону Красного моста, куда бы ты ее повез?
– Чего? – опешил Иван. – Какую девушку?
– Любую, которая тебе нравится. Светиться на публике не хочется, у тебя жена… допустим. Куда?
– Ну… – задумался Иван. – Скорее всего, в туркомплекс «Золотой берег», первый поворот сразу за парком, и прямо до реки. Там неплохой ресторан и бунгало можно снять на пару часов. Бунгало в лесопарке, никто никого не видит. Правда, иногда случаются махаловки, когда законные вычисляют любовников и бьют им морды. А что? Хочешь снять? Зачем? У тебя же квартира!
– Влада видела, как Лидия садилась около парка в большую черную машину. Спросила, а Лидия сказала, что она обозналась. Хочу проверить кое-что.
– Ясно. Поддержка нужна? Я могу после обеда. В десять у меня встреча.
– С Владой? – не удержался Федор.
– Деловая, – строго сказал Иван. – Так нужна помощь?
– Я позвоню. Спасибо.
– Кстати, Мирона тебя хочет, проходу не дает, требует.
– Не вздумай дать ему мой номер!
– Он не признает мобильники и вообще телефоны. У него даже машины нет. Страшный ретроград. Он будет тебя домогаться, заглядывать в окна и приставать на улице. Может, увидишься с ним? Будешь стоять в музее в виде Коперника с циркулем и в шляпе. С локонами! – Иван хихикнул – история с широкополой черной шляпой Федора давно перешла в разряд анекдотов. Пару лет назад шустрые студиозусы стянули шляпу любимого профессора и надели на Коперника, чей бюст стоял в фойе университета. – Я бы с удовольствием согласился, но меня он не хочет. Расспрашивал про тебя, кто да что. У него есть вполне гениальные работы. Костик Рахов, например, ведьма Саломея, еще парочка. Если повезет, попадешь в обойму. Вся бурса ломанется смотреть! Слава! Причем прижизненная.
