— Не прощаюсь, — пробормотал он, нежно заправив мне за ухо волосы.
— Давайте лучше распрощаемся, — шалея от собственной смелости, прошептала я, чем вызвала добродушный смешок.
— Нет, моя сладкая, нас с тобой ждет очень много встреч, — еще одно прикосновение губ ко лбу, и меня обнадежили безысходным: — Обещаю, буду давать тебе достаточно времени на восстановление.
И он рассеялся в лунном сиянии, оставив меня одну медленно оседать на каменную мостовую.
Сидела я так довольно долго, ощущая тепло чужих рук и безуспешно пытаясь осмыслить одну простую, но совершенно ужасную мысль: мной собирался питаться один из Высших. В смысле, не просто съесть и труп выбросить, а прямо питаться. Долго.
*
Нормальный человек, которого из меня и хотели вырастить родители, в такой ситуации, не раздумывая, бросился бы в храм просить защиты у Многоликого, благо двери храма открыты всегда.
Но я была не совсем нормальной и вместо того, чтобы нестись сломя голову и рассыпать перед алтарем монеты на радость жрецам, медленно побрела домой. Пребывая в вязком, сонном состоянии, отчаянно не веря в произошедшее, я заперла двери и активировала защитный контур, призванный охранять не только магазинчик, расположенный на первом этаже, но и жилые комнаты второго.
И уже дома, с трудом дождавшись утра, я выгребла бóльшую часть своих сбережений, безжалостно давя жадность, и отправилась в нижние кварталы.
Как и всякий ненормальный человек, защиту я собиралась просить не у высших сил, а у сильной ведьмы с поганым характером.
Ведьм в наших землях не то чтобы боялись, их недолюбливали и опасались и запрещали им селиться в центре и вблизи храмов Многоликого. Последнее было исключительно требованием жрецов — не могли они ужиться с представительницами старой веры, что отказывались признавать их бога, продолжали поклоняться природе и чтить луну.
К одной из таких упрямых и притесняемых я и спешила ранним утром, петляя по узким улочкам, утопающим в утреннем прозрачном тумане.
Извозчики не любили ездить в нижние кварталы и плату брали двойную (а по вечерам и тройную) за какие-то десять минут дикой тряски. А я не любила тратиться, потому на дорогу до домика почтенной Улисы потратила чуть больше двадцати минут и ни одной монеты. Вопреки слухам, нижние кварталы были едва ли не самым безопасным местом в нашем городе — ведьмы хорошо следили за порядком на своей территории, потому ходить здесь можно было совершенно безбоязненно.
Длинная улица с характерным названием Копченый Котел упиралась в площадь Трех Дождей. На площадь я спешила мимо аккуратненьких светлых домиков, спрятанных за высокими заборами, старательно оплетенными цветами.
Тихое уютное место…
Улиса была сильной ведьмой, одной из верховных, составлявших ведьмин круг, и потому жила в одном из шести домов, расположенных на площади. В центральном, выделяющемся среди остальных белокаменных зданий серой кладкой высоких стен и темными провалами больших окон, не украшенных воздушными шторками.
Я не успела даже взяться за увесистый молот в виде птичьей головы, чтобы сообщить о своем приходе, как дверь распахнулась, а на пороге, подперев крутое бедро кулачком, во весь свой скромный рост встала рыжая девица в простом синем платье.
Когда люди говорят о сильной злой ведьме, то почему-то всегда представляют себе сгорбленную тощую старуху с крючковатым носом и неизменной бородавкой и очень удивляются, увидев молодую, полнокровную и весьма симпатичную девицу.
— Ну заходи, — велела Улиса неожиданным для своего вида сильным грудным голосом. — Расскажи, что за беда тебя ко мне привела.
Неприятности она чувствовала просто мастерски, что, собственно, и стало причиной нашего знакомства.
Два года назад хозяйка магазинчика, который теперь был моим, чуть не разорилась. Улиса, как и всякая уважающая себя ведьма, попыталась выкупить удачно располагающееся здание — не центр, но не очень далеко от него; храмов, опять же, поблизости нет, и до нижних кварталов рукой подать, — чтобы сделать из него свой магический магазинчик. Вот только если люди просто опасаются иметь дела с ведьмами и стараются не продавать им недвижимость или что-то ценнее булки хлеба, то я имела дурость Улисе надерзить. Глупая была, молодая, с ведьмами до этого дел не имела.
Вопреки ожиданиям, кара меня не настигла. Напротив, продажи после того случая у нас пошли в гору, но хозяйка, крайне суеверная дама Митри Алес, не смогла и дальше вести дела и уехала из города, позволив мне выкупить ее дело.
Так диковатая, но неприлично самонадеянная деревенская девчонка и стала обладательницей целого магазина… и внушительного кредита в местном банке.
Но это, пожалуй, было еще не самым удивительным; куда как невероятнее оказалось то, что спустя две недели после заключения договора и смены моего статуса с просто работницы на хозяйку магазина Улиса заглянула на чай.
Как тогда выяснилось, безмозглые девчонки с отвратительным характером были ей очень по душе. Чаепитие наше ожидаемо закончилось очередной ссорой, которой я лишь утвердила ведьму во мнении, что с головой у меня конкретные проблемы, а инстинкт самосохранения отсох еще в детстве.
С тех пор я успела поумнеть, чуть не потерять свое дело, научиться вести счета и платить в срок. Слегка заматерела, но дурости своей не потеряла, а потому продолжала общаться с Улисой, особо этого даже не скрывая.
Горожан это поражало, но от магазина моего не отвращало, чего я боялась сначала. А сплетни… сплетни меня не особо волновали.
В светлой гостиной ведьминского дома пахло свежей выпечкой, а от больших глиняных кружек (Улиса не признавала фарфор и несерьезность тонкостенного сервиза) шел ароматный пар. И мне, расслабившейся в мягком кресле, казалось, что случившееся ночью — всего лишь страшный сон. Если бы не синяки на запястье — напоминание о том, как крепко меня держали, безжалостно выпивая жизнь, я бы, может, и позволила себе обмануться…
— Рассказывай, — повелела ведьма, пододвигая ко мне блюдо со сдобными вертушками.
— Мне защита нужна, самая сильная, какую ты только можешь сплести.
Признание мое ее очень удивило:
— Сильная? Сильнее того, что я на твой магазин наложила?
— Да! Нет. Не знаю, — стушевалась я. — Наверное. Только его на меня наложить надо.
— Зачем?
— Ты не поверишь… — эпический рассказ о встрече с организатором моего будущего некролога в нашей славной местной газете она выслушала спокойно, под конец рассудительно заметив:
— Радуйся, что не убил.
Я честно попыталась радоваться, но воспоминание о том, что Барон обещал еще заглянуть в гости, делало мою радость неискренней. Улиса это приметила и попыталась подойти к проблеме с другой стороны:
— Но не на Сумеречного же ты наткнулась, в конце концов. Ходят слухи, что этот Высший свихнулся и начал таскать в свой лес человеческих женщин. А какая женщина сумеет выжить в Сумеречной зоне? Пока страдают жители резервации светлых, но и до нашего острова беда может добраться.
