— Блейз, — напряженным голосом сказал Мирддин. — Но ты-то должен знать. Ты должен понимать. То, что я сделал... я сделал ненарочно.
— Я знаю, — рассеянно кивнул Блейз. — Ну и что?
— Не благодари меня. Моей заслуги тут нет. Это был чистый случай.
Блейз мотнул головой:
— Случайностей не бывает.
Мирддин начал раздражаться:
— Блейз, до вашей деревни Охота смела три. Если бы... если бы я не сорвался, если бы Охота не натолкнулась на меня, если бы меня не переклинило... ваша была бы четвертой. Это чистый случай, никто совершенно не сознавал, что делает.
Блейз закатил глаза.
— У тебя как минимум две неверных посылки. Во-первых, что каждый значимый выбор делается от мозгов. Во-вторых, что кроме нас, тебя и Дикой Охоты в ситуации никто не участвовал.
— Блейз, не рассказывай мне про Провидение. Про осмысленный Замысел. Это оскорбительно.
— Мм? — Блейз обернулся и поощряюще кивнул.
Глаза у него смеялись. Было совершенно ясно, что диалога не выйдет, но Мирддин уже не мог остановиться.
— Блейз, если все так, как ты говоришь... я совершенно не против, что меня взяли как... как инструмент, и применили, куда следует. У меня масса... особенностей. Если кто-то может взять и применить их так, чтобы все обернулось к лучшему там, где я не могу — я не против. Но вы же были не первые. Как может какая-то воля, считающаяся доброй, спасать одних, а других нет? — Мирддин закусил губу. — И фир болг... Блейз, то, что с ними происходит... это страшно. Я не знаю, как можно попускать такое. Судьба — это просто равнодействующая всех выборов. Не говори мне про... про внешний фактор, Блейз.
— А я и не говорю. Тебе с малиной чай?
Блейз совершенно не видел драматизма в происходящем. Спорить с ним было бесполезно.
— Да, — Мирддин спохватился, — Только я не один.
Блейз завертел головой:
— А с кем? И чего ж не зовешь-то?
— Это Нимуэ, — пояснил Мирддин. — Она не ходит по земле.
Блейз всплеснул руками:
— Дева озера? Ааа, надо было догадаться... Как удачно, у меня как раз на этот случай кое-кто есть! А ну пошли-ка!
Он схватил с вешалки куртку, выскочил на улицу и неожиданно лихо засвистел в два пальца.
И перед ним, как из воздуха, соткался келпи — серый в яблоках и бьющий копытами.
Мирддин напрягся. Келпи шарахнулся в сторону и заржал.
— Ну, ну, тише! — Блейз потрепал его по гриве, успокаивая. — Приблудился прошлой осенью, — пояснил он.
Прошлой осенью. Ну да.
— В Самайн, — ровным голосом уточнил Мирддин.
— Ага, — беззаботно кивнул Блейз. Он пошарил в кармане, вытащил горбушку и протянул келпи.
Делить еду с фир болг. Кто еще на такое способен.
— Блейз, — осторожно сказал Мирддин. — Ты в курсе, что ему не хлеб от тебя нужен?
Блейз рассеянно кивнул:
— Ну да, жизненная сила, добровольно отданная, то-се... Да мне не жалко. Мирддин, не бойся, он меня не съест. Я вообще к чему... — он взял келпи под уздцы и повел за собой к ручью, сделав Мирддину знак двигаться за собой.
Нимуэ сидела на камушке, болтая босой ногой в воде. Заслышав их шаги, она поднялась и помахала рукой.
— Здравствуй, Блейз!
— И тебе не хворать. Смотри, кого я тебе привел!
— Ой, келпи!
Блейз перекинул Нимуэ поводья. Она поймала их. Встряхнула — поводья рассыпались брызгами. Келпи, изогнув шею и осторожно перебирая копытами, подошел ближе. Из ноздрей у него вырывался пар.
Нимуэ повернулась к Мирддину, глаза ее сияли:
— Мирддин, это же водяной конь! Бегущая вода в самом прямом смысле!
— Он из Дикой Охоты, — хмуро сказал Мирддин. Не нравилась ему эта затея.
— Мирддин, с дикими духами же как с локусами. Они опасны, только когда оторваны от всего. Им нужно поддерживать в себе жизнь за чужой счет. Как лужа, которая сама по себе пересыхает. Но если... — Нимуэ, придерживаясь одной рукой за гриву, наклонилась и зачерпнула горсть воды из ручья, — включить ее в большую экосистему... — келпи опустил голову, и Нимуэ вылила горсть воды ему на лоб, — то ее можно стабилизировать. Вооот.
Келпи встряхнулся. Никаких принципиальных отличий Мирддин в нем не заметил. Блейз стоял и улыбался как именинник.
Нимуэ вдруг быстро провела рукой по келпи, тот на секунду расплылся — и превратился в маленький одноместный спидер, серо-стальной и хромированный, с обтекаемыми обводами и силуэтом лошади в прыжке, выгравированном сбоку.
— Потрясающе, — пробормотал Мирддин.
Нимуэ оседлала парящую над землей машинку и засмеялась:
— Такой вариант тебя больше устраивает?
Мирддин вздохнул:
— Ну, разве что эстетически.
С другой стороны, это не у Крома под боком отдыхать. И свобода передвижения — это важно, конечно.
Кстати.
— А почему локус Крома стабилен? — спросил Мирддин, меняя тему.
Нимуэ описала высокую спираль над ручьем, спикировала вниз, зависла рядом с Мирддином и повернулась к нему, сев в седле боком и подвернув под себя ногу.
— Ну, во-первых, он все-таки сокращается, просто очень медленно, чуть ли не по микрону — Кром ведь спит. А, во-вторых, туда, конечно, никто не ходит, но все случайно попавшее Кром растворяет, это тоже пища. Прости, мне не следовало тебя туда тащить. У меня-то слишком сильная связь с озером, если что, меня просто оттуда вытянет.
— А, — сказал Мирддин. — То-то мне показалось, что меня сейчас переварят.
— Мирддин, — неожиданно серьезно сказал Блейз, — если в таких местах тебе что-то такое кажется, то лучше сразу действуй так, будто это правда. Иначе можешь не успеть.
— Ты-то откуда знаешь? — удивился Мирддин.
— Да уж знаю, — Блейз поморщился, но тут же махнул рукой, будто отгоняя какие-то мысли. — Слушайте, а что мы тут стоим? Пошлите в дом, небось, и чай уже заварился.
Чай у Блейза был роскошный — шиповник, чабрец, мята, малина, смородина, заваренные «чтоб ложка стояла». Блейз покопался в запасах и нашел банку сгущенки.
— А молока, извините, нет. Некому сейчас коров держать...
Нимуэ удивилась:
— А вы чай с молоком пьете?
— И с сахаром, — добавил Мирддин. — А некоторые — так с маслом и на бульоне.
— Мирддин, ну ты меня уже совсем варваром-то не выставляй! — возмутился Блейз. — Всего-то раз было, и то случайно!
Нимуэ засмеялась.
Они сидели на просторном дворе — Нимуэ на келпи, так и прикидывавшимся спидером, Мирддин — на ступенях крыльца, Блейз — на чурбачке, на котором раньше рубил дрова — и пили из разномастных кружек дымящийся чай с твердокаменными карамельками. Нимуэ с любопытством оглядывалась, все ей было интересно — фантики с полустертым рисунком, посуда, не составлявшая сервиза, вообще -случайность, пестрота и потрепанность всех вещей. Время неслось через Срединные земли бурным потоком, как река в половодье, ничего не щадя и оставляя за собой хлам и крошево.
