Он тихо прикрыл за собой калитку и направился по улице прочь. Через пару кварталов он нашел телефонную будку с пожелтевшим и распухшим от времени справочником, прижал плечом громоздкую трубку и начал скармливать допотопному аппарату монетки. С третьего раза ему удалось пробиться сквозь треск и шелест и убедить человека на том конце прибыть на Тисовую, 3, найти там Донована Берка и выяснить, что у него с ногой.
Оставалось надеяться, что из этого выйдет какой-то толк.
Мирддин повесил трубку и направился к реке.
В подступающих сумерках светлела узкая спина в низком вырезе платья. Над вторым позвонком трепетала прядь, по едва уловимым движениям открытых плеч можно было уловить мелодию.
Вот так слухи и появляются, подумал Мирддин.
— Тебя видно, — сообщил он, подходя и усаживаясь рядом на траву, уже начинающую желтеть.
— Так тут не ходит никто, — сказала Нимуэ.
С людьми никогда ничего наверняка неизвестно.
— Как знаешь, — Нимуэ потянулась было, чтобы очертить кольцо вокруг, но Мирддин осторожно перехватил ее, покачал головой, и вместо этого стянул с себя куртку и набросил ей на плечи.
Теперь их можно было принять за людей. Со спины. Издалека. Если не приглядываться. Ну, во всяком случае, Мирддин надеялся.
Нимуэ подняла брови:
— Лучше маскарад?
— Чем меньше мы тут шумим, тем лучше. Люди... хрупче нас, — он вкратце пересказал ей историю с «глушилкой» и тем, как все потом завертелось.
— Странная какая-то логика, — сказала Нимуэ, выслушав.
— Странная, — согласился Мирддин. — И вообще, странно тут. Вроде бы хорошо... но как-то нехорошо.
Нимуэ поболтала ногой в воде.
— У меня такое же чувство... скажи, по разговорам людей, как им в Кармартене по сравнению с другими местами?
Мирддин помолчал.
— У меня сложилось впечатление, что в среднем уровень жизни тут выше. Но несчастные случаи происходят чаще и заканчиваются хуже. Думаешь, кто-то играется с удачей?
Нимуэ кивнула:
— Именно. Где в Кармартене чаще всего гибнут люди? Особенно — нелепо и регулярно?
Мирддин оглянулся на полузабранный в леса замок, маячащий за городом.
— Кажется, я знаю, — ответил он.
[1x08] замок
Последние лучи золотили воздух, уже холодный. От домов и заборов ложились фиолетовые тени. Улицы уже опустели. Издалека донесся женский голос:
— Ни-ил! Ни-ил! Быстро домой!
Быстрый топот, «Вот тебя молочник заберет!», хлопок закрываемой двери, тишина.
Мирддин сам не заметил, как оказался на окраине.
Студеный вечер нарушал только ритмичный стук, и Мирддин пошел туда, откуда он доносился.
На заброшенной площадке у городской стены кто-то сам с собой играл в мяч. Мирддин вгляделся — человек, высокий, светловолосый, на куртке сзади нашита красная драконья голова в круге. Все в нем кричало, что он чужак. Мирддин начал было считать про себя ошибки, которые уже научился не делать — слишком вычурный рисунок, слишком новые вещи слишком хорошего качества, слишком ровная стрижка — но тут прямо в лицо ему полетел мяч.
— Эй!
Мирддин взял мяч из воздуха и отправил пас обратно. Некоторое время они просто перебрасывались. Мирддин подумал, что совсем успел забыть, какое хорошее чувство азарт, когда ни к чему не обязывает, удовольствие от мяча, посланного свечкой в воздух, но тут где-то рядом скрипнули тормоза.
Мирддин обернулся и пропустил пас. На обочине дороги стоял грузовик, самого обычного вида, крашеный синей красой и с белой надписью по трафарету: «Молоко». От грузовика шли четверо, в серой одинаковой форме.
— Быстрей давай! — крикнул светловолосый. Мирддин нагнул голову и потрусил за мячом, не спуская глаз с происходящего. Что-то ему в этих серых не нравилось, не помнил он таких в городе. Да они же из замка, понял Мирддин. Он тихо поднял мяч, взял под мышку и, старательно шаркая ногами, подошел ближе.
Первый из серых подошел к светловолосому, смерил взглядом и тускло спросил:
— Отец кто?
Светловолосый оскалился:
— Король Утер!
Серый сделал короткое движение подбородком. Человека скрутили и запихнули в грузовик. Серый повернулся к Мирддину:
— Отец кто? — тон его ни на долю не изменился. Был он какой-то пустой, как выеденный изнутри.
— Мой? Фейский князь! — брякнул Мирддин, и вскоре ощутил, как ему заламывают руку за спину и тоже запихивают в «Молоко». Створки защелкнулись. Внутри были две металлические скамьи.
— Совсем сдурел?! — зашипел на него человек. — Ты-то куда за мной полез?! Увидел крысюков — так драпать надо было! Я ж тебе кричал!
— А ты чего не драпал? — спросил Мирддин.
— Я же сказал! Мой отец — Утер, а я — Артур, — заявил человек так, будто это все объясняло. Глаза у него были голубые и ясные до такой степени, что вот-вот — и стенка черепа начнет просвечивать.
— Понятно, — Мирддин лег на широкую железную скамью, закинул руки за голову и начал считать повороты.
— Тебя как зовут-то хоть, фейский князь?
Мирддин приоткрыл один глаз.
— Меня? Мерлин.
Как он и предполагал, их, изрядно покружив по городу, привезли в замок — ту его часть, которая не находилась в состоянии постоянной стройки. Их не слишком-то вежливо вытряхнули из грузовика, провели через неприветливый двор, залитый бетоном, и затолкнули в какую-то клетушку. От кузова грузовика она отличалась не сильно — разве что размерами, и то не очень.
Мирддин сел на железную скамью, прислонился затылком к стенке, прикрыл глаза и аккуратно выглянул из себя. Изнутри замок был похож на паутину -запутанный клубок серых нитей, по которым туда-сюда скользили бусины, подблескивающие изнутри алым. Кое-где виднелись кляксы остаточного свечения, паутина вокруг них пульсировала. Гуще всего ими были усажены леса вокруг стройки и подвалы. Мирддин с содроганием понял, что это, и стремительно переключился на другой слой — вода, земля, электричество...
Да у них же грунтовые воды под фундаментом. Ну еще бы тут все не рушилось.
Он открыл глаза.
Человек сидел на другом конце скамьи, положив пятку на колено и выбивая пальцами по ботинку какой-то марш.
— О, — прокомментировал он. — Проснулся.
Мирддин ничего не ответил, подошел к решетке и постучал ногтем по металлу.
Охранник в сером обернулся.
— Скажи Вертигерну, что я знаю, как сделать так, чтоб его замок не падал.
— С чего ли? — буркнул охранник.
