Выражение лица у инженера стало озадаченно-уважительное.
Оно и понятно — выбросить двойку и после этого выиграть в три хода, это, как говорится, не баран чихнул.
Мирддин ухмыльнулся и откланялся — сегодня должны были проходить знаменитые «Закатные ворота», и ему не хотел пропустить такое зрелище.
Мост и вправду оказался необычайно хорош. Невозможно было не любоваться. «Неустрашимый» мог пройти под ним, не опуская мачт.
Мост пересекал реку тонкой алой линией. Стальные тросы плавной параболой проходили между высоких опор, оставляя ощущение легкости и силы. В нем не было ничего лишнего, ничего недостающего, он был функционален, как раковина моллюска, как крыло птицы, и за счет этого — гармоничен. Мирддин ощутил прилив уважения к тем, кто его строил — у людей не было знаний и техники дану, но созданное ими достойно смотрелось бы и на Авалоне.
Что бы создал проектировавший этот мост, если бы у него были возможности дану? Сколько угодно времени и ресурсов, чтобы создавать и совершенствовать созданное?
Он прикусил губу от жгучего любопытства пополам с досадой. Это был один из вопросов, на которые принципиально не существовало ответа.
Он попытался напомнить себе про Вавилонскую башню, но все равно. Все равно.
— Я не знала, что люди такое могут, — сказала Нимуэ.
Мирддин расправил плечи. Глупо, конечно, потому что он сам к строительству моста отношения не имел никакого — но ему почему-то ужасно хотелось, чтобы люди в глазах Нимуэ выглядели достойно. А не так, как их представляет Вран.
Вокруг толпились разряженные гости. «Вуаль» обеспечивала невидимость не фактическую, а психологическую — их с Нимуэ не то, чтобы никто не видел, просто никому не приходило в голову подойти слишком близко или вообще как-то обратить внимание на их участок палубы.
С моста защелкали вспышки. Мирддин мысленно порадовался, что присутствие дану в кадре автоматически засвечивает пленку. В человеческом наряде она еще больше выделялась. По Нимуэ всегда было видно, насколько ей удобно в любой принятой позе — среди людей так располагали себя в пространстве только совсем маленькие дети и кошки.
— Под мостом есть точка перехода, — вдруг сказала Нимуэ.
Мирддин подобрался:
— Куда именно?
— Сложно сказать.
Это следовало обсудить с Артуром.
Артур, разумеется, находился в точке, дающей (и предоставляющей) наилучший обзор, и оттуда время от времени помавал зрителям на берегу широким жестом, отрывая ради этого глаза от спутницы. Судя по некоторой расфокусированности взгляда и слаборезультативным попыткам героически выдвинуть вперед челюсть и не расплываться в улыбке всей физиономией, королевские резервы самоконтроля были на исходе.
Спутница Артура (Мирддин припомнил, что зовут ее Джиневра и что она гостит на корабле уже недели три) была белокура, выражение у нее было совершенно аналогичное, и в данный момент она пыталась разгладить какие-то несуществующие складки на королевском кителе.
Окружающие вокруг делились на тех, кто усиленно таращился на происходящее, и тех, кто усиленно старался этого не делать. Артур и Джиневра, судя по всему, этого не замечали.
Речь, впрочем, у них шла об архитектуре.
— Закатный мост — Исключительное... э... архитектурное сооружение. С великолепными несущими... мм... конструкциями. Его еще называют Мостом влюбленных, — излагал Артур каким-то конспиративным тоном с нехарактерными паузами посреди предложений.
— Да-а? — поощрительно протянула Джиневра.
Артур поправил в очередной раз сползший с ее плеча палантин и продолжил:
— Один... мм... юноша и одна... мм... девушка не могли пожениться, потому что между их семьями шла война. Тогда они встретились на мосту, взялись за руки и прыгнули вниз. Тел не нашли... Говорят, закатные ворота распахнулись, и они попали в волшебную страну и до сих пор гуляют там по полям ...ээ... блаженства, вечно... м... счастливые и прекрасные.
Мирддин моргнул. Как-то он не замечал за Артуром до этого интереса к фольклору, да еще такому дикому.
— Красивая легенда, — выдохнула Джиневра, и Мирддин сделал вывод, что в содержание она не вслушивалась.
— Не красивая и не легенда, — решительно вклинился он. — Ваше Величество.
— Ага, — рассеянно отозвался Артур. По тону его было ясно, что визуальный канал восприятия у него давно и прочно возобладал над аудиальным.
Мирддин на всякий случай проверил, не забыл ли он снять «вуаль». Не забыл.
— Ваше Величество, — произнес он с нажимом. — С шансами, люди действительно прыгнули вниз и действительно пропали. Вопрос, где. Под мостом расположен вход в локус. Мы считаем нужным проверить, что там происходит.
— Да? — рассеянно отозвался Артур. — Ну проверьте.
Отчитываться Мирддин ни перед кем не собирался, но вездесущий сэр Пеллинор застал его за попытками донести связисту, что нужно сделать запрос в местную ратушу о статистике по самоубийцам и пропавшим без вести за последние сто лет.
Пеллинор отвел Мирддина в сторонку, вынул из пиджака серебряный портсигар, достал сигарету, затянулся и заявил:
— Извольте объясниться, юноша.
Портсигар был антикварный. На крышке была весьма искусно выгравирована карта «Земель Камелотских», в обрамлении лент и витиеватой надписи «Здесь водятся драконы». Мирддин прикинул на глазок — судя по орнаменту и орфографии, вещичке получалось лет сто пятьдесят.
Это было чрезвычайно удачно. Все карты на «Неустрашимом» были самые лучшие. То есть самые новые.
Мирддин просиял и потащил Пеллинора в корабельную библиотеку. Более наглядного примера сложно было бы отыскать.
Как он и предположил, при сравнении карты обескураживали.
Пеллинор пожевал седой ус.
— Возможно, это просто... художественная вольность гравировщика?
— Нет-нет, — заверил его Мирддин. — То, что вокруг столицы, вполне совпадает. Смотрите.
Он взял бумажную карту, лежащую на столе, и разгладил ее.
— Так выглядит земля в норме. Допустим, вы отправляетесь из Камелота в Кармартен, — Мирддин провел карандашом линию. — Теперь, допустим, посередине кто-то свернул локус, — Мирддин просунул ладонь под карту и защипнул снизу бумагу. Карандашная линия сократилась вдвое. — Если локус схлопнут, вы попадаете из Камелота в Кармартен, преодолев только половину расстояния. Но в локусе всегда действуют две силы — земель, которые стремятся развернуться, и хозяина локуса, который стремится свернуть его на себя. Это требует постоянных затрат энергии. Как только она начнет иссякать, локус начнет раскрываться. — Мирддин развел пальцы, карандашную линию рассекла щель. — Тогда тот, кто поедет по дороге, попадет не в Кармартен, а в локус. — Мирддин сделал хватательное движение, и складка на карте захлопнулась, как рот. — Хозяин локуса восстановит энергию за счет попавшего, и локус свернется опять. До следующего раза. Полагаю, если сличить расхождения на картах со статистикой пропавших без вести, можно будет довольно точно определить местоположение пораженных мест.
