Артур поднял руку, призывая к вниманию.
— Четверо остаются тут, остальным осмотреть местность. На глаза никому не показываться, в контакты не вступать. Мерлин и вы двое — со мной. Госпожа...
— Я пройду по ручью, — сказала Нимуэ. — Со мной никого не нужно, это только помешает.
Артур кивнул:
— Хорошо. Сбор здесь же через два часа.
Он вытащил клинок из ножен, осмотрел и со стуком загнал обратно. Экскалибур был виден уже всем.
У сержанта, как он ни был вышколен, расширились глаза.
— Так это правда... сэр.
— Правда, — ответил Артур.
Нимуэ медленно шла по каменистому руслу. Ручей был мелкий и звонкий, извивавшийся между могучих корней. Вода в нем была ледяная, и дно было видно до камушка. Над ним шныряли карпы с черными спинками, щекотно тыкаясь носом в щиколотки. К воде склонялись резные папоротники, похожие на птичьи перья, топорщились антеннками хвощи. Мох между серых корневищ был глубоким и мягким, как ковер. Единственным звуком, нарушавшим тишину, был плеск — да еще глухой чуть слышный стук, когда под стопой сдвигалась галька.
Вдруг что-то случилось — Нимуэ ощутила это, как вода ощущает пробой в плотине. Мгновенное, острое чувство нехватки, которое повлекло ее за собой.
Нимуэ волной выплеснуло на поляну.
Люди лежали на земле в странных позах. Куда ни глянь — разжавшаяся рука, выпавшее яблоко с надкушенным боком, блаженно-безмятежное лицо, хрустальная нитка слюны из приоткрытого рта. Яблоки багровели в траве, яшмовой и изумрудной, слишком яркие для такого освещения. В таких сумерках им следовало бы быть почти черными.
Мирддин стоял посередине поляны, держа на отлете яблоко и, нахмурив брови, сверлил его взглядом, ничего больше вокруг не видя. Рядом Артур силился вынуть клинок из ножен, но не мог пошевельнуться. Побочный эффект Экскалибура, истинной связи с землей — ему нельзя было причинить вред в локусе. Только заблокировать. Над Артуром стояла женщина и рассматривала его, как статую в музее.
Платье у нее было зеленое, отблескивающее медью, как жучиные крылья. Тяжелые рыжие косы перевивали золотые нити. Голову венчала корона. Нимуэ узнала Помону, Дарительницу яблок, по набору изображаемых атрибутов.
Помона обернулась. Плеснули широкие рукава.
— А. Вот это чьих рук дело.
Голос у нее был грудной, певучий и очень низкий.
— Что?
— Вторжение.
— Это Срединные земли, — сказала Нимуэ. — Они принадлежат человеку.
Женщина усмехнулась углом рта:
— А кто рассказал об этом людям? Кто изготовил резонатор? Кто указал точку входа? Руку мастера всегда видно.
Нимуэ промолчала. Не хватало еще светской беседы над телами. Помона склонила голову набок:
— Зачем тебе это нужно, девочка?
— Земля, свернутая в локус, начинает умирать, — сказала Нимуэ. — Так происходить не должно.
— И ты думаешь, что так спасешь ее? — Помона покачала головой. — Вот, ты привела сюда смертного короля. Да, он искренен. Но его представления о благе не просто повредят земле — они ее убьют. — Она повернулась к Артуру и погладила его по щеке. — Даже не нужно читать его мысли, чтобы знать, что там. Мосты. Дороги. Заводы. Города. Он срубит леса, чтобы проложить дороги и выкорчует оставшееся, чтобы добыть железо и уголь. Потом он построит заводы, и отравит ими воздух и воду. А потом задохнется в том, что осталось, и даже не поймет, почему. Это уже было раньше. И это повторится впредь.
— И поэтому ты питаешь свои земли людскими жизнями.
— Я не делаю с людьми ничего, что люди сами не делают с собой. То, что я беру, иначе бы просто пропало. — Женщина опять усмехнулась. — Почему они зовут меня Матерью сна? Почему они меня призывают? Почему они выставляют лампады на окно в Долгую ночь? Почему вырезают мои изображения над окнами? Почему бросаются вниз с моста с моим именем на устах? Я нужна им так же, как они — мне. Людям нужно утешение. Людям нужен покой. И когда больше некому его дать — его приношу я.
— Утешала бы ты их, если бы это не прибавляло тебе сил?
Помона пожала плечами.
— Таков мой долг перед моей землей. Не притворяйся, будто не понимаешь. Я ведь вижу, что тебе нужно. Тебе нужен полукровка, потому что ты берешь через него энергию. — Она покачала головой. — Тебе повезло, что вы сюда попали. Можно еще успеть что-то сделать.
— В каком смысле «успеть»? — спросила Нимуэ.
Помона печально улыбнулась.
— Все, кто связываются с людьми — меняются, и меняются необратимо. И это всегда заканчивается саморазрушением. Люди разносят смерть как заразу. Такова их удача. Он изменится, и ты его потеряешь. А когда ты его потеряешь, тебе нечем будет поить свои земли, потому что источник у тебя один. Ты с Авалона, а Авалон не учит ничему другому. Как его зовут?
— Мирддин, — коротко ответила Нимуэ.
Слои, серые и полупрозрачные, накладывались друг на друга. Линии вен внутри лежащих людей ветвились, выходили наружу и вплетались в общую структуру. Яблоки полыхали багровым. Сквозь плотный полог леса и купол локуса сочились незримые лучи, просвечивая сквозь все. Люди сияли цветом, как полупрозрачное стекло на свету. Экскалибур определялся раскаленно-белым. Артур за спиной Помоны не шевелился, но зрачки у него были во всю радужку. Он был в стазисе, но все слышал.
Помона подцепила Мирддина бронзовым ногтем за подбородок и развернула. Выражение лица у него не изменилось. Помона отпустила руку, и он тут же вернулся в прежнее положение, как притянутый.
— Мирддин, — повторила Помона. — Оставайтесь. Он будет счастлив здесь. Ты будешь счастлива здесь. Это твой единственный шанс все сохранить. Авалон дает многое. Но Авалон не дает ни счастья. Ни покоя.
— Прозорливо, — Нимуэ, не отрывая глаз от Помоны, сделала шаг в сторону. Родник под ногами забурлил, меняя русло. — Прозорливо, но неверно. Авалон — дарованная земля. Авалон не живет украденным. Выманенным. Выменянным. Не предает. Не лукавит. Не строит иллюзий. Не терпит лжи. Если через это моя земля погибнет — пусть так.
На последнем шаге она оказалась между стоящими, резко развернулась и сделала выпад — но не влево, как ожидала Помона, а вправо. Сноп брызг разлетелся веером и окатил Артура. Артур рванул меч из ножен и приставил Помоне к горлу.
— Встречное предложение, — внятно сказал Артур. — Ты отпускаешь моих людей. А я не сношу тебе голову немедленно.
Помона вскинулась и зашипела:
— Все они умрут!
— И ты тоже. Я не собираюсь играть с тобой в заложников, Помона. Некомбатантов тут нет.
— И что мне будет с согласия? — оскалилась Помона.
— Мы попробуем рассмотреть другие варианты, — спокойно ответил Артур.
