Что-то тоненько звякнуло. Он открыл глаза. Фея смотрела на него, склонив голову к плечу. По ее лицу ничего невозможно было прочитать.
В стене открылась ниша. Фея вынула из нее пояс с ножнами и протянула ему. Они были совсем такие, как он помнил.
— Ты читаешь мысли? — спросил он.
Она покачала головой и улыбнулась:
— Не все. Только некоторые.
— Спасибо... госпожа.
— Я тебе не госпожа. Меня зовут Нимуэ и ты мой гость. Как тебя зовут?
Он хотел ответить ей и не смог. Он вынул нож и посмотрел на него — но это не успокаивало, как раньше.
Гвальхмаи, Гвальхмаи — имя осыпалось, как шелуха. Не было уже того, кому вручали этот клинок. Да и сам он был фальшивый.
— Никак, — сказал он.
— У тебя нет имени?
— Было. Больше нет.
— Тогда как мне тебя называть?
Он пожал плечами.
По ее лицу прошла мимолетная рябь, она нахмурилась и тут же ее просияла снова:
— Я буду звать тебя Ланс, хорошо? Это от слова «копье». Ты так держишься, — фея засмеялась. — Но если хочешь другое имя — только скажи.
Он попробовал имя на вкус. Ланс. Не лучше и не хуже любого другого.
— Хорошо, — сказал он.
— Ты уже обустроился? — спросила она. — Если тебе что-то нужно — приложи сюда ладонь и представь. А если не получится — скажи мне, я тебе помогу.
Ланс помедлил и спросил:
— А когда придут остальные?
— Кто остальные?
— Кто здесь живет.
Она улыбнулась:
— Это домик на одного. Здесь живешь только ты.
Такой большой...
— А где живут другие?
— Другие кто?
— Другие люди.
— Здесь нет и не было других людей. В твоем смысле, — у нее заискрились глаза, будто он удачно пошутил.
Она танцующим шагом обошла комнату — переступила через осколки на полу, присела на стул, валяющийся боком, качнула босой стопой. От этих движений рябило в глазах, как от солнца на воде.
Ланс зажмурился, чтобы унять головокружение.
— Госпожа... зачем я здесь?
Она пожала плечами. Ткань тоже рябила, как струи фонтана.
— Зачем озеро? Зачем лес? Они просто есть. И ты просто есть. Этого достаточно.
— Что мне делать?
— А что ты хочешь делать?
— А что надо?
Фея засмеялась:
— Ничего не надо.
— А что можно?
Она опять засмеялась:
— Все можно. Можешь жить. Можешь умереть. Можешь остаться здесь. Можешь вернуться к людям. Только реши, что именно.
Прежде, чем он нашелся, что ответить, она исчезла.
— Как прошло? — спросил Мирддин.
— Неплохо, — сказала Нимуэ. — Сняла кое-какие данные.
Она сделала неуловимый жест. «Сибилла» выпустила длинное синее полотнище, скользнувшее вокруг Нимуэ спиралью и ушедшее в потолок.
Мирддин уставился в планшет, на котором замельтешили строки.
Нимуэ присела на стол рядом.
— Почему ты не сказал, что он на тебя кидался? — спросила она.
Мирддин поднял голову:
— Ну, кидался. Обстановка располагала, — рассеянно ответил он. — А что?
— Вы с ним похожи, — задумчиво сказала Нимуэ.
— Ну спасибо, — оскорбился Мирддин.
Нимуэ тихо засмеялась.
— Знаешь, какая между вами главная разница?
— Просвети меня.
Глаза ее оказались близко-близко.
«Ты умеешь радоваться».
Это чувство было как голод, только от него не помогала еда. И питье не помогало.
Ланс не понимал, почему ему так плохо. У него всего было вдоволь, и, наверное, надо было за это быть благодарным, но он не мог. Он будто падал куда-то в пустоту, только эта пустота была не снаружи, а внутри.
Один мучительно долгий день тянулся за другим, не принося облегчения.
«Ты можешь все, что угодно», — сказала фея. — «Только реши».
Но он не мог решить.
Умереть? Но колдун сказал, что этим ничто не кончится.
Вернуться назад? Он вспомнил тошнотворный вкус лжи на своих губах. Слова, которые застревают в горле, превращаются в хрип и бульканье. Лицо, которое превращается в маску мумии.
Нет, нет, нет. Он бы вернулся назад, только чтоб засыпать руины солью.
Ложь, ложь, ложь. Все ложь.
Остаться здесь? Он представил, как год за годом бессмысленно бродит вокруг волшебного дома. Один, совсем один. Ему захотелось завыть.
Когда стало совсем невмоготу, он вышел на берег озера.
— Приди, — прошептал он. — Приди, пожалуйста.
Волна чуть слышно плеснула в ответ. Ланс стал ждать, считая про себя удары сердца. У времени появился смысл.
Он досчитал до тысячи, когда она появилась, ступая по поверхности озера, как по земле. Казалось, будто она опирается на свое отражение.
— Здравствуй, — сказала фея. — Ты решил?
Ланс преклонил колено.
— Госпожа. Позволь мне служить тебе.
— Мне не нужны слуги, — чуть удивленно ответила она.
— Я могу защищать тебя!
— Мне никто не угрожает.
— И сражаться ради тебя!
Она покачала головой.
— Я ни с кем не воюю.
— Тогда скажи, что мне делать? — взмолился он. — Что мне делать со своей жизнью?
— Ты человек, — сказала фея. — Решай сам.
Он попытался ухватить ее за подол.
— Скажи! Ты должна сказать мне!
Она гневно отпрянула.
— Я ничего не должна тебе, человек!
Ланс вскочил на ноги.
— Ты не можешь так со мной!
Из тучи прямо в озеро ударила молния — и фея исчезла во вспышке.
— Ты не можешь так со мной, — прошептал Ланс. — Ты не можешь...
— Я не могу, — Нимуэ уткнулась Мирддину в плечо. — Он ищет себе нового Солнцеликого. И у него такие голодные глаза. И каждый раз, когда я ему говорю, чтобы он думал сам, у меня такое чувство, будто я щенка пинаю.
— Добро пожаловать в клуб, — мрачно сказал Мирддин.
— Ему тут плохо, — сказала Нимуэ. — И с каждым днем все хуже. А когда я его спрашиваю, что он сам хочет — он каменеет или злится. — Она помолчала. — Он меня пугает. Он совсем не слышит, что ему говорят. Смотрит и видит что-то свое. И он хочет, чтобы кто-то думал за него. Если бы он не был человеком, он был бы из фир болг. С такой пустотой внутри.
