— Как тебя зовут? — спросил Артур.
«Сиротка» облизнул губы.
— Ланс. Ланселот Озерный, — поправился он.
— Ты знаешь, кто я? — спросил Артур.
— Король. Король Артур. Король Артур, который сражается с чудовищами.
Глаза Ланса восторженно блеснули.
Артур свернул листок в трубку и постучал им по столу.
— Здесь сказано, что ты хочешь сражаться с чудовищами. Это так?
Ланс весь подался вперед.
— Я был победителем в борьбе, и беге, и стрельбе из лука, и метании копий. Я убил косолапого зверя одним ножом. Я видел смерть и не боюсь ее. Дева Озера сказала, что я смогу быть твоим рыцарем и великим воином. Пожалуйста, о король! Испытай меня!
Да, про «ушибленного» Мерлин был, конечно, прав.
— Я прикажу, чтоб о тебе позаботились, — сказал Артур. — Ты сможешь выбрать род войск и научиться всему, что должен знать офицер. Но рыцарь — это совсем другое. Рыцарь — это не должность. Это суть. Какова твоя суть — покажет время.
Ланс истово кивнул. Вдруг глаза у него расширились. Артур обернулся — в боковой двери стояла Джиневра с листком в руке.
— Милый, ты уже смотрел список гостей на свадьбу? Мне кажется, у нас есть кое-какие вопросы, которые надо обсудить с архиепископом.
— Нет, еще нет, — рассеянно ответил Артур. По правде говоря, он надеялся, что вся эта волокита решится как-нибудь без него. Джиневра подошла и положила листок перед ним. Волосы упали с ее плеча блестящей душистой волной. Артур втянул воздух поглубже.
— Пожалуйста, посмотри, — сказала Джиневра. Золотая цепочка блестела у нее возле ключиц, стекая в вырез вниз.
— Как ваше величество пожелает, — сказал Артур.
— Госпожа, — раздался голос.
Артур понял, что успел забыть про «сиротку». Ланс стоял, преклонив колено.
— Госпожа королева... если я пройду все испытания... и если я стану рыцарем... и если твой король разрешит мне — смогу ли я совершать подвиги в твою честь? Смогу ли я служить тебе?
Артур скрестил руки на груди. Джин всегда производила сногсшибательное впечатление, но Артур как-то предпочитал, чтобы подобные сцены происходили не в его собственном кабинете на его собственном ковре. На который у него, может, были свои планы.
Джиневра незаметно скорчила извиняющуюся рожицу — мол, извини, ну, ты же понимаешь, что поделать — плавно обернулась к Лансу и одарила его профессионально-искренней улыбкой:
— Возможно.
Артур махнул рукой:
— Ступай. Я распоряжусь, чтоб тебе нашли место.
Ланс низко поклонился и вышел. Джиневра проводила его взглядом.
— Что это за дикарь? — спросила она.
Артур пожал плечами:
— Да так. Ланселот какой-то.
[1x15] счастливый народец: снег
Когда они вырулили на трассу, Артур, конечно, выгнал водителя с его места, эскорт, конечно, традиционно взвыл (зима! снег! лед! заносы!), но потакать им Артур не собирался.
Холмы были белые, как сахарные, дорога то взмывала вверх, то ныряла вниз, небо было ясным и синим, мотор урчал, и все сладко замирало от силы и скорости.
— Люблю ездить, — сказал он вслух.
Джин открыла окно. Ветер взлохматил золотистые пряди, рассыпавшиеся по собольему воротнику. Волосок пристал ей к губе, она наморщила нос, сдула его и рассмеялась.
Отвлекаться на скорости конечно, нельзя, но на ровном участке можно.
— За дорогой смотри, — промурлыкала Джин.
— Да ладно, — ухмыльнулся Артур, лихо вписал машину в поворот — и ударил по тормозам.
Прямо посреди дороги раскорячился невзрачный грузовичок. Передними колесами он увяз в кювете — видимо, его занесло на ухабе и развернуло. Задняя стенка кузова была откинута, по дороге рассыпались какие-то ящики и всякий хлам.
— Ах, вот ты где! Иди сюда! Сюда иди, кому говорю! — донеслось из грузовика.
Наружу показался хозяин машины. На нем была какая-то странная самоедская доха с пестрым узором по краю и охотничий картуз, торчавший вперед, как клюв. Одно ухо у картуза загибалось вбок, из-под картуза торчали всклокоченные бакенбарды и борода.
В охапке обладатель бакенбард держал изрядно откормленного гуся. Гусь яростно шипел.
Артур вылез из машины.
— Что тут происходит?
— О! Как вы вовремя! — хозяин грузовика просиял, сунул птицу Артуру и нырнул куда-то в кузов. Там что-то загремело.
Подошла Джин, заскучавшая в «Астон Мартине».
— Что, момент неплановой близости с народом? — Она вынула руку из муфты и попыталась погладить гуся по голове. Гусь злобно защелкал клювом.
— Вот оно! — птичник, наконец, выудил из грузовика клетку изрядных размеров, отобрал у Артура обратно своего питомца, сунул его в деревянный ящик и уселся сверху.
— Спасибо вам огромнейшее, сэр! Мэм!
— Пожалуйста, — Артур заложил пальцы за ремень. — Что случилось-то?
В этот момент с холма наконец-то скатились две отставшие машины сопровождения, исключительно пижонски затормозили, наружу высыпала охрана и взяла всех в кружок истосковавшийся сержант не мог не воспользоваться моментом.
— Ух ты! — восхитился птичник. Он полез в карман, выудил оттуда монетку и теперь переводил взгляд с нее на Артура и обратно. — Ух ты, не соврал, значит! — восторженно заключил он.
— Кто не соврал? — мгновенно напрягся сержант.
— Ну, этот... — гусятник втянул щеки и закатил глаза, — как его... Мырлин.
— Мерлин? — удивился Артур.
Гусятник захлопал себя по карманам:
— А из-за кого я в этой канаве оказался, по-вашему? А он такой — тут сейчас король поедет, вот он тебе-то и поможет, еще, может, одарит чем-нибудь, а ты ему письмо передай, вот!
Артур взял изрядно помятый конверт. Из конверта выпала уже знакомая визитка — белый матовый прямоугольник с белой же выдавленной литерой «М» и листок. На листке значилось:
«Артур!
Скажи пейзанину, чтоб проводил тебя до источника, это недалеко, но тебе будет интересно, тут есть на что глянуть.
Жду тебя на месте, не бойся, больше получаса это не займет.
М-н»
Следующие десять минут Артур, Джиневра (потому что ее было проще взять с собой, чем переспорить), сержант и двое охранников из тех, кто не остался вытаскивать драндулет из кювета, шлепали по сугробам за пестрой дохой, ориентируясь больше по звуку — «пейзанин», не замолкая, болтал что-то про местного пчельника, друга пчельника и знакомого друга пчельника, который «гуся вспорол, а там вооот такой алмаз, ей-ей!» Идти, к счастью, оказалось недалеко — и вскоре они оказались у пещерки.
