— Их можно вылечить? — спросил Артур.
Диан фыркнул:
— От чего? От них самих? Нет.
Артур помедлил.
— Мне нужно посоветоваться, — сказал он.
Диан пожал плечами:
— На здоровье.
Артур кивнул Мирддину и вышел.
— Извини, что мы тут к тебе так вломились, — помолчав, сказал Мирддин. — Случайно вышло.
Диан дернул плечом:
— Все равно лавочку надо было сворачивать. Хоть собрался. А так — то одно, то другое... вязнешь.
За окном Артур присел на корточки рядом с Джейми и Джиневрой. Джейми что-то объяснял, маша руками, разноцветные варежки на резинке болтались вверх-вниз у рукавов. Диан тяжело вздохнул.
— Пендрагонов стало интересовать что-то, кроме войнушки? С ума сойти. Мирддин, где ты его откопал?
— Люди меняются, — сказал Мирддин.
— Люди-то? — Диан презрительно фыркнул. — Напомни обсудить это лет через двести.
— Итак, в людскую доброту ты не веришь.
Диан хмыкнул:
— Ну и словечки у тебя. «Доброта», «веришь»... Понабрался.
Мирддин ухмыльнулся.
— Связался с дурной компанией. Сам понимаешь.
Артур подбросил Джейми вверх, поставил на ноги, потрепал по головенке, взял Джиневру за локоть и отвел в сторону.
— Ну что?
Она повернула к Артуру сияющее лицо. На ресницах у нее блестели капли — то ли слезы, то ли стаявший иней.
— Артур, они чудо! Они милые, и добрые, и... Я могла бы прийти сюда в драном свитере и босиком — и им было бы все равно! Артур, ты хоть понимаешь, как мало людей, которым по-настоящему все равно? Даже тебе...
— Джин, — сказал Артур. — Я же тебя люблю. Как мне может быть без разницы, кто ты?
В свитере, без свитера...
Лучше, конечно, без свитера.
Последнее он не озвучил, но что-то, видимо, мелькнуло — Джиневра нахмурилась.
— Ты не понимаешь!
— Не понимаю, — согласился Артур. — Но я хочу знать твое мнение о том, что делать с Тарой. — Он вкратце описал ей ситуацию.
Джиневра тряхнула волосами.
— А тут вообще говорить не о чем. Я, может, и не королева фей. Но что-то я могу!
Как с некоторым удивлением отметил Мирддин, мотивированную Джиневру отличали ТТХ пикирующей гарпии.
— Джейми остается с матерью. Тара из своей дыры отправляется с нами в Камелот, работа ей найдется. Джейми получает статус королевского воспитанника и пансион. Он имеет право расти среди людей.
— Конечно, — усмехнулся Диан. — Что может быть важней, чем право дать возможность ее величеству ощутить свою доброту.
Джиневра вспыхнула.
— Но, допустим, так. Тара и Диан отправляются в Камелот. Что ты собираешься делать с остальными?
— А что ты предлагаешь? — резко спросила Джиневра.
— Я могу забрать их на Авалон как своих гостей, — сказал Диан. — Разница между «тут» и «там» для них окажется минимальна.
Джиневра скривила губы.
— Посмотри, как они кидаются к каждому встречному. Они — часть человечества. Им нужны люди и они нужны людям. И это то, что ни ты, ни весь твой Авалон не сможет им дать.
— Люди уже показали, как они им нужны.
— Ты не дал людям ни малейшего шанса! У них не было возможности жить бок о бок, не было возможности узнать, кто они такие! Ты забрал их в этот свой... вольер! Ты твердишь, что головы у людей забиты предрассудками — а откуда они должны были узнать, что это неправда?
— А, — прошелестел Диан. — Прекрасная королева хочет обсудить корни инфантицида и ксенофобии в сельской местности?
— Это бессмысленный спор, — вклинился Мерлин. — Диан, я правильно понял твои выводы — «синдром эльфа» есть генетическое заболевание, шанс передачи от больного родителя к ребенку — 50 %, шанс случайного возникновения — один к двадцати тысячам?
— Да, — сказал Диан, не отрывая глаз от Джиневры.
— Значит, Джиневра права, — сказал Мирддин. — Такие люди будут возникать, а ты не можешь быть везде. Твоя лаборатория или Авалон — не решение. Артур как король должен думать обо всех своих подданных, в том числе и в перспективе.
— Не решение, — согласился Диан. — Но у людей его тоже нет.
Джиневра резко вдохнула и выдохнула.
— Первое. Мы забираем всех в Камелот и показываем их везде, где можно. Второе. Назначается королевское пособие, достаточное, — Джиневра сверкнула глазами, — чтобы никому не приходило в голову резать курицу, несущую золотые яйца. Третье. Мы собираем из твоих эльфов оркестр под королевским покровительством, и они ездят по стране. Это даст им любимое занятие, возможность общаться с людьми, как они хотят, и возможность самим зарабатывать себе на хлеб. А страна увидит, что никакие это не подменыши, и что они милые и добрые, и что, если они встретят кого-то такого на улице, его не следует бояться. — Джиневра подалась вперед. — И не смей даже намекать, что я не знаю своего дела, Диан!
Диан посмотрел на Артура.
— Джин у нас политик, — Артур очень старался, чтоб это не звучало как «Знай наших!», но у него не вышло.
Диан горько усмехнулся:
— И никому даже не пришло в голову поинтересоваться у них самих, хотят ли они бросать свой дом, отправляться к вам в Камелот и там плясать вам на потеху.
Артур пожал плечами:
— Тут все просто. Все, кто захочет вернуться и жить здесь — вернутся и будут здесь жить. Те, кто захотят ездить и выступать — будут ездить и выступать. Найти персонал для решения бытовых вопросов — не проблема, тем более, что мы только откопали сундук золота. Очень удачно, — Артур ухмыльнулся и тут же посерьезнел. — Но попробовать они должны. И у них должна быть связь со Срединными землями. Это их право, которое нельзя отнимать.
Диан смерил Артура долгим взглядом. Артур не дрогнул.
— Хорошо, — наконец, сказал дану. — я отдам вам поселение и окажу вам посильную помощь. Но вы должны хорошо о них заботиться.
— Слово Пендрагона, — сказал Артур.
Диан усмехнулся краем рта:
— Что мне Пендрагоны... мне не нужно слово короля. Мне нужно слово человека Артура.
— Хорошо, — сказал Артур.
Диан кивнул. Они пожали руки.
Мирддин незаметно выдохнул — если бы Диан решил сопротивляться, ему сложно было бы что-то противопоставить, а у законов Авалона было много нюансов, о которых Артур был не в курсе — например, случаи личной клятвы или право убежища для однажды умерших.
Диан прищелкнул языком — откуда-то сверху раздалось гудение колокола. Дану коротко кивнул:
