– Тоже разведчик, – вымолвил наконец Титоренко, – только воздушный. И ищет он, вероятнее всего, нас. Поэтому слушайте и запоминайте. Надеюсь, всем понятно, что боестолкновения с немцами нам не избежать, – лейтенант сделал паузу и обвел глазами бойцов, – а значит, мы должны быть к этому постоянно готовы. Вероятнее всего, нам предстоят стычки или бой в лесу, а лесной бой имеет некоторые особенности. Во-первых, – продолжил лейтенант, – в лесу при соприкосновении с противником, если он уже виден, не надо ждать и подбирать удобный момент для стрельбы. Надо стрелять, не мешкая, сразу. Противник во второй раз обычно не показывается. Как говорится, кто не успел, тот опоздал. Уяснили?
– А если стрелять неудобно? – перебил лейтенанта автоматчик Гоша. – Ветки мешают?
– Объясняю. – Титоренко повернулся к автоматчику. – Стрелять все равно надо, но если в секторе выстрела есть ветки, бить нужно очередью. Если в секторе стрельбы просвет, стреляйте одиночными. Уяснили?
– Так точно, – ответил автоматчик и сидя козырнул.
– А вот честь, сидя, не отдают, – усмехнулся Титоренко.
– Так точно, – вскочил автоматчик и снова откозырял. Все дружно рассмеялись, и Гоша опять опустился на траву. Лейтенант, сдерживая улыбку, продолжал:
– Во-вторых, в лесу при случае надо применять стрельбу на рикошет. Особенно если грунт плотный. Как известно, угол падения равен углу отражения, поэтому если противник закрыт кроной куста или чем-то еще, а снизу, у земли, есть просвет, стреляйте под тупым углом к земле, понастильнее, чтобы пуля поразила цель рикошетом. Уяснили?
– Уяснили, – за всех ответил Васин.
– Это применимо и к гранатам, – добавил лейтенант, – старайтесь рикошетом достать противника. Напрямую через ветки не бросайте, граната может рядом упасть, а еще хуже будет, если крупные ветви спружинят и гранату обратно отбросят. Уяснили?
– Уяснили, – опять ответил за всех Васин.
– Кроме того, – продолжал лейтенант, – при огневом контакте не применяйте трассирующие пули, чтобы не обнаружить себя, и постоянно меняйте позицию. Если при этом куст надо огибать, старайтесь идти против часовой стрелки, оружие тогда применять гораздо удобнее.
– А рукопашная? – спросил Деев.
– Что «рукопашная»?
– Особенности имеет?
– В лесу?
– Именно в лесу, товарищ командир, – уточнил пулеметчик.
Лейтенант немного помолчал и, как бы что-то припоминая, пожевал губами:
– Нет. Особенностей я не припомню. Драка она и есть драка, но из личного опыта знаю, что нельзя в рукопашной схватке применять пистолет в качестве ударного инструмента. Некоторые норовят противника рукояткой оглушить. Вот этого я не советую. Или магазин потеряете, или деформируете его так, что потом не вытащить. А еще хуже, если произойдет непроизвольный выстрел. Тут неизвестно, куда пуля полетит.
Лейтенант усмехнулся и добавил:
– Ну а если невтерпеж, то бей немца стволом. А вообще-то, лучше малую саперную лопатку под руками иметь. Вот этот немудреный шанцевый инструмент, я вам скажу, действительно в рукопашной серьезное оружие. Лучше топора. И в горло, и лицо ткнуть можно, и рубить сподручно. Впрочем, всем вам это должно быть хорошо известно.
Между тем звук мотора «рамы» стал глуше и наконец совсем затих. Лейтенант замолчал и некоторое время прислушивался.
– Улетела, – сказал он, – кажется, не обнаружила нас.
– Дай бог, если так, – пробормотал Васин, – только немец все равно не отстанет.
– Это уж как водится, – ответил лейтенант и опять прислушался.
– А это что? – Титоренко недоуменно приподнял брови. – Кто-нибудь слышит?
Со стороны хутора доносился дребезжащий стук тележных колес.
– Всем залечь, – свистящим шепотом произнес лейтенант, – Васин, ну-ка проверь, что еще там за напасть.
Сержант молча вскочил и бесшумно скрылся в кустах. Все замерли, прислушиваясь. Через некоторое время Васин так же бесшумно появился на прежнем месте. Сержант улыбался во весь рот.
– Подкрепление пожаловало, – вполголоса сказал он лейтенанту, – двухорудийная батарея.
– Какая еще, к черту, батарея?
– Я не шучу, товарищ командир. Можете самолично убедиться, – сержант кивнул в сторону, откуда доносились непонятные звуки.
– Старики, что ли?
– Они самые, – еще шире улыбнулся Васин. – Пушкари-самоучки. Причем во всеоружии. Каюк теперь немцу! Пойдемте встречать.
Титоренко, чертыхаясь, вышел вслед за сержантом на дорогу и в изумлении замер на обочине.
19. Июль 1941 года. Пушкари…
Приятели потрудились на славу. К толстым бревнам, распиленным с одного конца до половины толщины и сколотым вдоль до пропила, с выдолбленными на плоских частях сколов углублениями железными обручами, были прикреплены пушечные стволы. Деревянные ложа, в свою очередь, были закреплены на толстых металлических осях с широко расставленными небольшими железными колесами от тележек. Задние части слегка отесанных бревен были просверлены насквозь и шкворнем соединялись с тележными передками. Эти грубо сработанные сооружения, каждое по отдельности, тащили лошади.
«Можно ли вдвоем за такое короткое время соорудить что-либо подобное? – мысленно задал себе вопрос Титоренко и сам себе ответил: – Оказывается, можно». – Он восхищенно покачал головой.
Оба старика весело поблескивали глазами и улыбались, довольные произведенным впечатлением.
Титоренко подошел к импровизированным орудиям и с интересом оглядел их.
– Как пушки называются? – спросил он Митрофаныча. – Есть у них какая-то классификация?
– А как же, есть, – Митрофаныч с видимым удовольствием похлопал по стволу орудия и давно заученными словами ввел лейтенанта в курс дела: – Полевая артиллерия делится на тяжелую и легкую. К тяжелой артиллерии относятся кулеврины и шланги с массой снаряда от 15 до 24 фунтов. А это, – Митрофаныч снова похлопал ладонью по стволу пушки, – легкие полевые орудия и относятся к фалькам, или фальконетам. По музейной регистрации наши пушки называются фальконетиками с массой ядра или картечи примерно в фунт или немногим более. По современным меркам, это от полукилограмма до килограмма, а по старинным русским меркам – весом от половины до целой гривенки. Значит, наши пушки можно считать орудиями одногривенного калибра.
– Постой-постой, – лейтенант замахал руками, – мне эти подробности ни к чему. Времени нет. Ты скажи мне одно, можно ли из этих сооружений стрелять? – лейтенант подошел вплотную и тоже хлопнул ладонью по пушечному стволу.
– Можно.
– Можно? – Титоренко с сомнением покачал головой. – Да ваши лафеты больше одного выстрела не выдержат!
– Не исключаю и такую возможность.
– Не понял? – Титоренко удивленно поднял брови.
