«Работали на дачах ЦК. Ели, пили, всего было вдоволь. Играли в домино, на бильярде. Так и я попал, вместе со многими моими товарищами, в мутный водоворот бессмыслицы, на высшем уровне полный цинизма и лжи».
Тем же спичрайтерством занимаются Александр Бовин, Георгий Арбатов, Федор Бурлацкий – все антисталинисты, люди, которые впоследствии горячо поддержат перестройку.
Яковлев в бытность замзавотделом пропаганды ЦК в 1966 году командирован на процесс писателей Синявского и Даниэля. Он по должности отвечает за пропагандистскую поддержку этого дела.
Суслов остался недоволен тем, как процесс освещался в печати. От присутствия в суде Яковлеву удалось уклониться. Яковлев вспоминает, что «коллеги из Отдела культуры ЦК ходили на суд над Синявским и Даниэлем и этот якобы независимый суд произвел на них впечатление мерзкого спектакля – глупого и вульгарного».
Когда пойдут дела Солженицына, Ростроповича, Сахарова, Яковлева в ЦК не будет. В 72-м он написал статью под названием «Против антиисторизма», где позволил себе высказаться против шовинизма и антисемитизма в журналах «Октябрь» и «Молодая гвардия». Руководство этих журналов имело поддержку в определенных кругах КГБ, кроме того, сочетало национализм с защитой сталинизма. Яковлев с поста исполняющего обязанности начальника Отдела пропаганды отправлен послом в Канаду. По меркам брежневского времени – это ссылка. В Канаде через 10 лет познакомится с Горбачевым.
В конце перестройки многие будут задавать вопрос: как же так, они работали в ЦК КПСС, были советскими послами, а потом вдруг резко перековались, стали говорить о демократии, о свободе слова? Вот так. Жили в стране, где родились, за которую воевали, где была тоталитарная власть, где делали карьеру, но хотя бы внутри себя старались не путать белое и черное. Часто полагали, что лучше они на этом месте, чем сталинисты и черносотенцы. Да, не шли в дворники, в диссиденты, тешили себя мыслью – и, как оказалось, обоснованно, – что если возможны изменения, то только сверху.
Именно из их рядов – Яковлев, который на II Съезде народных депутатов СССР в 89-м году впервые официально подтвердит факт наличия секретных протоколов к Договору между Сталиным и Гитлером, которые в 39-м году фиксировали договоренность о разделе Восточной Европы между двумя диктаторами и существование которых долгие годы отвергалось. Яковлев тогда долго продумывал конструкцию своего доклада, вспомнил весь свой аппаратный и дипломатический опыт, чтобы оглашенная им информация не была с ходу отторгнута депутатами. Его, Яковлева, большая личная историческая заслуга в том, что преступные сталинско-гитлеровский договоренности осуждены на съезде и объявлены недействительными с момента подписания.
В 1987 году после ремонтно-восстановительных работ открывается Толгский женский монастырь в Ярославле, закрытый и загаженный в годы советской власти. Монастырь возвращен Церкви и отреставрирован при содействии Яковлева.
Как раз в это время, в июне 1987 года, в газетах националистического толка публикуется текст под заголовком «Остановить Яковлева!». Основной посыл: Яковлев – главный враг русских патриотов. Цель Яковлева-капитуляция перед империализмом. Он давит на Горбачева, стремясь заставить его восстановить дипломатические отношения с фашистским Государством Израиль. С благословения Яковлева журналы печатают произведения сомнительного идейного содержания. Яковлев – национальная опасность! Остановить Яковлева!»
В 88-м, 89-м антияковлевские листовки приобретают откровенно черносотенный характер: «Нужно вспомнить опыт партизанской войны. В борьбе хороши и морально справедливы все средства. Создать отряды защиты от еврейских оккупантов. Смерть еврейским оккупантам и их овчаркам!»
Точно такие же тексты выходили во времена сталинской борьбы с космополитизмом.
После победы над фашизмом, в конце жизни Сталин вслед за Гитлером назначает главным врагом этнических евреев.
Сталину всегда был нужен какой-то враг. Наличие врага наилучшим способом сплачивает. Врагом могут быть крестьяне, недобитые дворяне, писатели, режиссеры, дети. И лица любых национальностей в зависимости от ситуации. Яковлев в воспоминаниях цитирует указание начальника НКВД по Ленинградской области Карпова своим подчиненным: «Вы должны запомнить раз и навсегда, что каждый нацмен – сволочь, шпион, диверсант и контрреволюционер».
В 88-м году фундаменталисты из партаппарата, КГБ, армии в целях защиты собственной власти берут на вооружение эту идею. Националисты будут выходить с плакатом, на котором – мишень, в центре мишени – портрет Яковлева, в которого стреляет солдат. Короткий текст: «На этот раз промаха не будет».
Яковлев напишет:
«Кампания по сплочению националистических сил была частью работы КГБ, чтобы демагогически отделить патриотизм от демократов, разделить общество на патриотов и непатриотов».
Яковлев пишет, что поддержал в 88-м году выдвижение Крючкова на пост главы КГБ, что «попался на удочку холуйских заискиваний» и что это «была непростительная кадровая ошибка периода перестройки», за которую он, Яковлев, несет свою часть ответственности.
В 1990 году, в разгар травли, доносов Крючкова Горбачеву о несанкционированных встречах Яковлева с иностранцами, слежки, прослушки, в поддержку Яковлева на имя Горбачева напишут письмо Окуджава, Ефремов, Лихачев, Аверинцев, Адамович, Бакланов, Быков, Искандер. Напишут, что травили Твардовского, травили Сахарова. Теперь на очереди – Яковлев. Напишут, что Яковлев – авторитет, что листовки против него фашистские, что действия против Яковлева скоординированы. И это нельзя оставить без реакции со стороны общественности и власти. Письмо напечатано не было, реакции власти не было.
Яковлев в мае 91-го года напишет Горбачеву:
«Все говорит за то, что партия перерождается на сталинистской основе. Это стопроцентная гарантия катастрофы. До сих пор только общее дело, личное доверие и лояльность к Вам удерживали меня на позициях выдержки. Но играть унизительную роль «козла отпущения» не хочу, поищите кого-нибудь другого. Я не вижу возможности продолжать свою деятельность по демократическому преобразованию общества в рамках КПСС и заявляю о своем выходе из ее рядов. Я буду искать достойные формы борьбы с нарождающимся новым фашизмом и партийной реакцией. У меня осталось не так уж много времени».
Яковлеву принадлежала идея президентства в СССР. Он был убежден, что главе государства необходимо оставить пост Генсека ЦК КПСС. Ему самому предлагали выдвинуться в президенты. Он отказался. На фоне антиперестроечной активности в партийном руководстве у Яковлева появляется идея создания партии или движения демократических реформ. Эта партия, по мнению Яковлева, смогла бы составить конкуренцию КПСС. Яковлев писал об этом Горбачеву. Горбачев не заинтересовался. На самом деле спокойная социал-демократия едва ли смогла бы в конце 80-х удовлетворить страну. Запрос страны был другой и в прямом смысле очевидный.
Страна выдавала демонстрации в полмиллиона человек, и у нее был уже другой лидер.
